– Спасибо. Я очень ценю ваше доверие.
– Так что остается лишь выпить за то, чтобы случайности нам не мешали.
– Хороший тост, господин Рустамбек. Выпьем за это. Даю вам слово, Феро будет устранен.
– Господин Талаяти пожурил вас. Но в то же время попросил передать вам благодарность.
– Благодарность за что?
– За то, что вчера поздно вечером указ об утверждении победителя конкурса на приобретение концерна «Комлин» был подписан президентом России. И мы, я имею в виду концерн господина Талаяти «Истерн интерконтинентал», стали одними из совладельцев.
Положив сигарету в пепельницу, Хайдаров театрально развел руками:
– Господин Рустамбек! С вами невозможно работать…
– Это почему?
– Я собирался вас удивить. А вы уже все знаете. У вас отличная агентура.
– Неплохая.
– Думаю, вы знаете также, что все обоснования для указа были подготовлены Петраковым, а указ на подпись к президенту отнес лично премьер-министр. Сегодня утром я специально ездил в Кремль, чтобы убедиться в том, что указ подписан.
– Да, все это я знаю. Важно, что условия остались теми же.
– Они остались теми же. Доля, принадлежащая концерну «Истерн интерконтинентал», будет максимальной для иностранной компании – сорок девять процентов. Если учесть, что из российских пятидесяти одного процента десять процентов принадлежат нашему банку, вопрос распоряжения капиталом «Комлина» будет решаться однозначно.
– Надеюсь.
– Мы, я имею в виду концерн «Истерн интерконтинентал» и банк «Витязь», стали теперь де-факто полновластными хозяевами всей системы связи России. А в ней как-никак ежегодно крутится более сорока миллиардов долларов.
– Это серьезное достижение. Но мы должны думать о главном. Об избрании нового президента России.
– Полностью с вами согласен. Я считаю, Петр Николаевич Петраков достоин стать президентом.
– Безусловно.
Наступила короткая пауза. Рустамбек, съев устрицу, снова промокнул рот салфеткой. Откинулся на стуле:
– Господин Хайдаров, я знаю, вы честолюбивый человек. И не можете не относиться ревниво к появлению в банке «Витязь» человека, с которым вы вынуждены теперь делить властные полномочия. Я говорю о Владимире Лапике.
– Господин Рустамбек, уверяю вас, у меня нет никакой ревности.
– Есть, есть, не скрывайте.
– Я действительно не согласовываю с ним все решения. Но лишь потому, что каждый из нас делает свое дело. Лапик свое, я свое. Он в Нью-Йорке, я в Москве.
– Это-то и плохо. Напомню, на случай если вы этого не знаете, что приобретение «Комлина» – лишь своего рода компенсация убытков, которые в свое время понес господин Талаяти на инвестициях в российскую экономику. И господин Лапик приложил значительные усилия для того, чтобы мы эту компенсацию получили. Естественно, этого никогда бы не случилось, если бы господин Лапик не был тесно связан с семьей Петраковых.
– Я знаю это.
– Поверьте, господин Хайдаров, в ваших же интересах сделать все, чтобы ваши контакты с господином Лапиком расширились.
– Обещаю, господин Рустамбек, что сделаю все для этого.
– Вы должны стать настоящими союзниками. И вместе решать все важные вопросы. В частности, господин Талаяти и я хотели бы, чтобы вы не реже четырех раз в году лично встречались с господином Лапиком для обсуждения текущих проблем.
– Так и будет. – Загудел сотовый телефон. Хайдаров, достав аппарат, отключил сигнал. – Где должны будут проходить эти встречи? В Москве? В Нью-Йорке? Или, может быть, во Владивостоке?
