Сергей был удивлён. Тем загадочным живописцем оказался Платон Плещеев. Сергей где-то слышал эту фамилию и решил, при удобном случае непременно познакомиться с Плещеевым.
Живя в деревне, Сергей несколько раз устраивал показы своих картин. Селяне были в восторге. Они никогда не видели ни художников, ни картин. Внимательно рассматривая, как они сами называли: – «Серёжины картинки», селяне узнавали изображённые на картинах знакомые места и очень радовались этому.
– Вот, вот погляди, – кричал какой-нибудь возбуждённый юноша, – это ж наш Антонов лог. Ей Богу Антонов лог. Я это место сразу узнал. Я бываю там часто, коров туда гоняем на пастбище.
– Ой, и в правду Антонов лог, – вторила ему раскрасневшаяся девушка.
– А я в Антоновом логу в прошлом месяце землянику собирала, – гордо объявляла другая девушка, с длинной русой косой.
– Прямо вот туточки росла земляника – показывала на картине место сбора ягоды третья девушка.
Всем было весело и необычно видеть знакомые с детства места на картинах Сергея.
Юный художник был доволен собой. Некоторые пейзажи и портреты селянок очень удались. Поэтому в надежде на успех, несколько своих лучших работ Сергей отослал в Академию художеств. Вдруг там оценят его художества и пригласят учиться. Это было самым заветным желанием начинающего художника.
За работой и житейскими делами время пробежало быстро. Насыщенные деревенские дни и короткие ночи внесли успокоение в душевные раны Сергея. О Марине он почти не думал. А если когда и вспоминал, то его сердце уже не билось так лихорадочно, как прежде. Правду говорят, что время лечит.
Как ни хорошо было в Никольском, но домой тянуло. Последний день Сергей не находил себе места, перебирал вещи, пересматривал картины. А ночью ни на миг не сомкнул глаз. Так волновался, так хотел увидеть родителей.
Наконец наступила минута прощания. Заплаканные сёстры совсем было зацеловали Сергея. Прощаясь, проронила слезу, Мария Игнатьевна, крепко обнял дядька Андрей.
Пожитки Сергея и деревенские гостинцы едва уместились на тарантасе. Извозчик звонко хлестнул гнедую кобылу, но она, не обращая внимания на грозные крики возницы, медленно поплелась по просёлочной дороге.
Дорога была длинной и утомительной, только к вечеру Сергей подобрался до дома.
Встреча с родными была тёплой и радостной. Сергей обнялся с отцом и поцеловал заплаканную щёку матери.
Наконец-то он был дома. Всё было интересно. Сергей с удивлением отмечал незначительные изменения в домашнем интерьере. Появились новые вещи. Большое зеркало в ажурной раме на стене в передней. Новая этажерка рядом с письменным столом. Исчез старый развалившийся комод, а на его месте появился резной шкафчик.
– Я вижу у вас дела в гору пошли, – дивился переменам Сергей.
– Да вот не хуже людей, – пряча улыбку, отвечала матушка. – Это всё Николай Ильич, кормилец наш.
– Растём сынок, богатеем, – гордо заявил батюшка. – Вот оценили моё служебное рвение. Отметили. Следующим чином пожаловали.
– Поздравляю батюшка, – поцеловал отца Сергей.
– Да, теперь я кабинетный регистратор, вот как. Растём брат.
– Опять же жалованье прибавили, – отметила Анна Прокофьевна. – Вот и разбогатели на старости лет.
Сергей был рад за родителей, что у них всё в порядке. Горд за отца, многие годы тянувшего служебную лямку не получая повышения по службе. И вот, наконец, и ему улыбнулась удача. Теперь все в семье будут счастливы. Всё хорошо. Начнётся новая прекрасная жизнь.
