– Да, да, конечно, – затараторила Анна Прокофьевна, испугавшись, что своими наставлениями вновь ранит больное сердечко сына. – Конечно, в жизни необходимо достичь больших высот. Вон сколько у нас видных живописцев. Я верю, ты сможешь писать картины не хуже них.
– Да нужно вернуться к работе, – согласился с матерью Сергей.
– А хочешь, сынок поезжай в Никольское к дяде Андрею, – предложила Анна Прокофьевна. – Там сейчас хорошо. Лес рядом, по грибы с сёстрами станешь ходить. Речка, порыбачишь с дядькой Андреем. А какие там рассветы, а какие закаты. Век бы там жила. Это тебе не наш закопчённый заводскими трубами городишко. Там душа сама лечиться.
– А что, и вправду махнуть в Никольское, – согласился с матерью Сергей. – Там действительно такие пейзажи. Поработаю, да толстощеких сестриц давно не видел. Пойди уже невесты.
– Вот и славно, поезжай, – обрадовалась матушка. – Как вернётся отец, он тебя и свезёт в Никольское. А я брату и племянницам гостинцы соберу, передашь заодно. Сколько уже не виделись.
Сборы были не долгими. Сергей, прихватив краски и кисти, да приготовленные матерью гостинцы, уехал Никольское к родственникам и пробыл там несколько месяцев, часть весны и почти всё лето.
В Никольском Сергея встретили очень радушно. Все были рады городскому родственнику.
В деревне Сергей неустанно трудился, помогал дядьке Андрею в поле и его супруге Марии Игнатьевне в огороде. Работал с сёстрами в саду. Но самое главное он много рисовал. Написал портреты розовощёких и не в меру упитанных сестёр, дядьки Андрея, по его настоянию, в форменном сюртуке, и его супруги сердобольной Марии Игнатьевны. Создал десятка три карандашных портретов босоногих никольских мальчишек. Но самое главное он писал потрясающие деревенские пейзажи.
Вообще сельская жизнь сильно отличается от городской. Там нет присущей городу суеты, жизнь течёт неторопливо, спокойно, размеренно. Да и взаимоотношения между селянами более простые, радушные, откровенные.
На новом месте у Сергея даже случились романтические отношения с соседской девушкой Марфой. Марфуша, как ласкова её называли сёстры Сергея, действительна была необычной. Не то чтобы неотразимой красавицей. На первый взгляд, ни чего особенного. Как все сельские девушки румяная, статная. Но было в ней что-то особенное. Душевная гармония, открытость и безграничная любовь.
Видимо Сергей приглянулся Марфе, и она стала частенько захаживать в дом станционного смотрителя. Она заводила разговоры с городским гостем, расспрашивая его о городской жизни, о его увлечениях живописью, поражая юношу своей рассудительностью. Она даже подметила душевное расстройство Сергея. И ненавязчиво давала советы, которым Сергей следовал и получал успокоение. Их дружба росла. Сергей часто гулял с Марфушей в берёзовой роще, раскинувшейся за селом, на высоком берегу речушки, любуясь белоснежными деревьями и, конечно же, своей прекрасной спутницей.
Однако связь Сергея и Марфы не переросла в серьёзное чувство. Это было просто приятное общение, не более. Но Марфа вдохновляла Сергея, была его музой. Поэтому всё сельское творчество юного художника было таким душевным и прекрасным.
Однажды Марфа рассказала Сергею, что пару лет назад в соседней деревне, где у неё живёт тётка, тоже останавливался один художник. Картины писал. Марфа была с ним знакома и даже позировала ему, поскольку тот художник рисовал многих крестьян и крестьянок. Говорил, что только люди сельского труда достойны, быть увековечены в его картинах.
