Я рыдаю и шепчу почти вслух: «ненавижу!»
Алекс гладит мне губы.
– Уймись. Я не жду от женщин храбрости, все вы трусихи... Я на тебя зла не держу, Ника. Почему сразу не сказала, что Захаров бьет тебя плетью?
– Что это меняет… – я задерживаю дыхание, пытаясь справиться с истерикой.
– Успокаивайся, – просит он и начинает расстегивать рубашку. Над грудью тоже ожоги, словно на него капал горящий бензин. – Помни о своей дочери. Ты собиралась до конца жизни так жить? А я привык получать, а не спрашивать. Я для этого живу. Захотел и тебя забрал. Сегодня вечером мы будем в Москве. Я планировал пожениться завтра, но ввиду того, что ты избита... Отложим свадьбу на несколько дней.
К чему такая спешка, хочу спросить я, но Алекс не дает мне опомниться.
– Идем в душ.
12. Глава 11
Он убирает на полочку под зеркалом пистолет. Развязывает свой браслет и кладет на оружие сверху. Браслет самодельный – аккуратно сплетен из красных и белых нитей, а затем несколько раз переделан. Один конец обуглился и расплелся.
Алекс разворачивает меня спиной и до конца расстегивает молнию. Платье падает к ногам, я дрожу и пытаюсь прикрыться руками. Вчера я готовилась к ночи: на мне сексуальный комплект белья, чулки с кружевными подвязками. Алекс стоит рядом и смотрит на меня в зеркало, перебирая брошенные на плечо черные волосы.
Я ему нравлюсь.
Из-за ожогов вместе мы смотримся, как красавица и чудовище.
– Алекс… – прошу я. – Можно не сегодня?
– Куколка, – говорит он, окунает полотенце в холодную воду и прижимает к спине. Я выдыхаю, зажмурившись – это холодно, но приятно одновременно. – Зашивать не надо. Заживет до свадьбы. Ладно, жди здесь, если боишься.
Он бросает полотенце в раковину, раздевается и заходит за прозрачную перегородку. Шипит душ. Я наблюдаю, как Алекс, запрокинув голову, стоит под душем. Натягиваю на себя платье, набрасываю бретельки на плечи, но молнию оставляю расстегнутой и присаживаюсь рядом с зеркалом. Возвращаются назойливые мысли о побеге, но, как привязанная, я остаюсь здесь. Я слишком боюсь его – и его клан, чтобы уйти.
Алекс выходит, обернув бедра полотенцем. Пальцами убирает наверх влажные волосы, проводит по щекам – недостаточно шершавым, чтобы бриться. Надевает браслет.
– Можешь принять душ, – говорит он, прежде чем идти в комнату.
На кровати его ждет разложенная смена одежды. Он натягивает узкую белую футболку. У меня запасной одежды нет, а платье грязное. Спать голой рядом с Алексом я не могу.
– Возьми рубашку, если хочешь, – предлагает он.
Я запираюсь в ванной: сдираю с себя платье, чулки и подвязки. Страшно, что Алекс может войти, но я с наслаждением становлюсь под теплый душ, мою волосы. Спину печет, но даже это не портит удовольствия. Под теплой водой, наконец, я расслабляюсь, хочется спать. Выбираюсь из душа, вытираюсь, и набрасываю рубашку, пахнущую Алексом и ветивером, на плечи. Легкая ткань не касается спины, рассечения перестают болеть – облегающее платье сильно на них давило.
Когда я выхожу, на столе ждет завтрак: блинчики с джемом и кофе. Я глотаю несколько кусочков, пью воду вместо кофе.
Алекс уже в постели.
– Ложись, дорогая, – он хлопает рядом с собой.
Я пристраиваюсь с краю, следя, чтобы между нами осталось достаточно места. Под просторной рубашкой я голая. Замечаю, что пистолет лежит на прикроватной тумбе с его стороны, готовый к использованию.
Беспредельщик ловит мой взгляд.
