— К девушке пришла, — ответила я. — Видел? Рыженькая такая, сегодня привезли после ареста.
— Не-а, — мотнул головой Вакула, затем взглянул на меня из-за капюшона со всей серьезностью. — Вы сильно не болтайте, барыня. И дар спрячьте.
— Что?
Я запнулась, но мне повезло. Неловко взмахнув руками, я удержала равновесие и не рухнула носом в сугроб.
— Шо, шо, — проворчал Вакула, бегло оглянувшись — Фонит от вас хаосом. У нас, чертей, нюх получше штучек царских ищеек. Вздумает кто проверить, проблем не оберетесь. Шли бы подобру-поздорову, некого тут спасать. Сюда будущие покойники попадают. Пеплом отца нашего, Сатаны, клянусь.
***
Вакула сбежал, как только мы добрались до ворот бастиона. Один из охранников с недовольством покосился на черта, отчего тот еще шустрее засеменил копытами по снегу в сторону неприметного здания. Мне оставалось беспомощно смотреть ему в спину и ждать, пока закончится унизительная процедура проверки.
Стало не по себе, я нащупала холодный металл под тонким слоем ткани. Браслет сработал как надо, никаких аномалий у меня не выявили. Когда охранник поднес черную коробочку к указательному пальцу, внезапная тяжесть оттянула руку, и мышцы задеревенели. На целую минуту я приросла к подъездной дорожке, пока острый кончик не пронзил мою кожу.
Один укол, крохотный укус насекомого. Совсем не больно. Хотя в первый раз мне казалось, как будто из меня высосали литра два. Потом несколько дней кружилась голова.
«Практически все магометры инвазивны. Достаточно капли, чтобы прибор оценил уровень хаоса в твоем организме», — сказал Алексей, когда я впервые прошла процедуру «отбора». Тогда я испугалась Боткина, который появился в дверях его кабинета.
А теперь? Иглы меня не страшили, зато последствия в случае обнаружения — очень даже.
Датчики промолчали, когда капля крови из проколотого пальца упала на тестер. Ни желтый, ни красный уровень — я внимательно следила за приборчиком, похожего на те, что измерял количество сахара в крови.
Всего-то крохотная коробочка, а сколько бы принесла проблем?
— Проходите, княгиня! — зычно отозвался охранник и отошел в сторону, как бы приглашая меня войти.
Внутри Трубецкой бастион ничем не отличался от десятка зданий крепости: все тот же ржаво-коричневый кирпич, напоминавший засохшую кровь, и решетки на окнах. Много решеток. Ты еще не дошел до тюрьмы, а уже оказался в ее стенах.
— Княгиня!
Первым мне навстречу поспешил перевертыш. Еще не до конца оформившиеся хищные черты обладали юношеской мягкостью, которую перечеркивала безликая форма стражника и запуганный взгляд. За спиной маячил, судя по отъевшемуся виду, заведующий тюрьмой. Подгоняя криками остальных охранников, он нервно оглянулся на меня, стащил фуражку и поклонился.
— Княгиня, нам доложили о вашем приезде.
Вот как. Или оперативно работали мальчишки у ворот, или сюда дозвонился Алексей.
— Вы знаете цель моего визита, — я не спрашивала, скорее, утверждала.
Переглянувшись с перевертышем, заведующий, представившись Иваном Романовичем Комаровым, пробормотал:
— Его превосходительство, командир специального корпуса жандармов, сейчас внутри. Он занимается допросом обвиняемой, но сообщил, что вы пожелали ее увидеть с разрешения его императорского высочества.
Ага, Владик доложился, как только получил по шапке сверху.
— Где сейчас Владислав Владимирович? — уточнила я и перевела взгляд на перевертыша.
