Бессильно зло, мы вечны, с нами Бог. Жизнь и подвиг православных христиан. Россия. XX век - страница 31

Хроника мартовских событий 1917 года достаточно известна. Напомним лишь основные эпизоды тех дней. Начало весны было тревожным. Из Питера в Могилев приходили самые неутешительные известия: начавшиеся в хлебных очередях беспорядки были поддержаны заводскими рабочими. Это было похоже на удар в спину, и тем более досадно, что положение на фронте наконец стабилизировалось: были налажены поставки продовольствия, медикаментов, теплых вещей. И вот в момент, когда требовалось только одно – общее единодушие и терпение, – Царю доложили о том, что ситуация в Петрограде вышла из-под контроля.

Когда поступило известие о бунте, Государь повелел отправить с фронта войска для восстановления порядка в Петрограде, поручив эту задачу генерал-адъютанту Н. И. Иванову. Одновременно с этим он принял решение вернуться в Царское Село, фактически передав командование генералу Алексееву, и с этой целью отбыл из Могилева. Поскольку во время следования выяснилось, что узловые станции заняты мятежниками, Царь после неудачной попытки добраться до Царского Села другим путем решил ехать в Псков, где находился штаб командующего северным фронтом генерал-адъютанта Н. В. Рузского. Но все, что произошло в последующие дни, оказалось совершенной неожиданностью. До него доходили известия об интригах в высших кругах, однако он полагался на порядочность генералов, обязанных ему своим продвижением, присягавших перед Богом.

В Пскове Царь имел продолжительный разговор с генералом Рузским о «безнадежности положения», и во время этого разговора в Николае Александровиче произошел психологический перелом. Наступил роковой день – 15 марта. Ночью Рузский распорядился прекратить отправку войск для подавления мятежа. А затем Государю сообщили о том, что только что созданный комитет Государственной думы предлагает ему добровольно отречься от престола. После этого последовало отречение.

На первый взгляд логика этого поступка не совсем понятна, и ближайших родственников Царя известие об отречении, по словам Великой княгини Ольги Александровны, «поразило как гром среди ясного неба».[41]

Чем было обусловлено решение Царя? Почему в 1905 году он действовал достаточно оперативно, а в 1917-м не предпринял попытку оказать сопротивление? Что это было – приступ малодушия, усталости? Именно эта версия и легла в основу устоявшейся еще в советское время интерпретации.

Кстати, оснований для такого вывода можно было найти предостаточно, стоило лишь обратиться к воспоминаниям людей, близко знавших Николая II и отмечавших отсутствие у него политической воли, недостаток решимости или же интеллигентность, не позволявшую ему в нужные моменты настоять на своем.

Но каковы бы ни были личные качества Государя, это решение невозможно оценивать вне политического контекста тех лет…

Перед глазами вдовствующей Императрицы Марии Федоровны и ее зятя Великого князя Александра Михайловича, прибывших в Могилев на следующий день после отречения, оказалась… пачка телеграмм от командующих фронтами, советовавших Царю немедленно сложить с себя властные полномочия, и среди них – подписанная Великим князем Николаем Николаевичем. Именно это послание, по свидетельству Александра Михайловича, произвело на Царя наибольшее впечатление. «Даже он», – сказал Ники, и впервые голос его дрогнул.[42]

Такое отношение, по мнению Царя, характеризовало настроение общества в целом. Генералы как будто выражали волю народа, позиция Николая Николаевича еще раз обнаружила неразрешенные проблемы внутри династии. Это выглядело не началом неповиновения, а его завершением. Два «вектора», дестабилизировавшие правление в последние годы, – категорический настрой либеральной оппозиции и трагическая разобщенность самих Романовых – сложились в едином требовании его незамедлительной отставки.