Напряжение, скапливаемое по его костям, теснится глухой болью; Хэ Янг скрежет зубами, когда голос раздается снова:
– Второй поклон – родителям!
Он хочет подняться, он так сильно хочет отсюда уйти. Отвратительно. Это просто отвратительно. Хэ Янг поднимает голову и хочет встать, но сила обрушивается на него снова – на этот раз это не чужие руки, а, вероятно, сила иллюзии, заставляющая его это делать.
Обычно в иллюзиях ты просто сторонний наблюдатель, но здесь – тебе приходится переживать это в главной роли.
Под гнетом давления его лоб упирается в поверхность пола, кланяясь еще раз. Уголки его глаз краснеют от злости и гнева, ему так хочется стереть каждого из них. Красные цветы под ногами обращаются в ненавистный красный, он начинает ненавидеть все вокруг.
– Третий поклон – мужу и жене!
Его тело поворачивается в сторону жениха. Это упрямое лицо напротив кажется совершенно несимпатичным; короткие усы, достающие до губ, блестящие потемневшие глаза. Весь его облик заставляет Хэ Янга задохнуться от омерзения, когда он вынужден поклониться еще раз; цепляясь пальцами в пол, он царапает его, чувствуя сгущающуюся невыносимость нахождения здесь.
Наконец, он может подняться.
Его тело клокочет от не выплеснутой ярости и гнева, злости и возмущения – он готов разрушить все это в один момент и замахивается рукой, но его руку тут же перехватывают, крепко стискивая за запястье. Вторая рука берет его за подбородок, слегка приподнимая.
«…нет.»
Небеса, только не говорите мне, что…
Мужчина медленно наклоняется к нему. Его темные глаза с затаенной в уголках насмешкой вглядываются в его лицо; этот оттенок переползает на уголок приближающихся губ, и Хэ Янга стискивает глубокое отвращение и к самому себе, и к этому мужчине – это слабое тело даже не может сопротивляться, оно ничего не может, кроме как впитывать его бушующую ненависть и гнев.
Его лицо становится ближе и над своим ухом он слышит шепот, проходящийся мурашками по коже:
– Тебе ведь это так нравится.
Нравится???
Сволочь, я изничтожу всю твою семью до седьмого, нет, восьмого колена!!!
А потом его губы приближаются ближе, и Хэ Янг едва не задыхается от глубоко чувства отвращения, пропитывающего его кожу и его глаза, его душу и его внутренности. Ему хочется зарычать, но он не издает ни звука – вместо этого его нутро настолько переполняется гневом и ужасом, что его воля продавливает иллюзию: в последний момент, когда чужие губы почти касаются его, Хэ Янг рычит, рывком поднимаясь. Бушующая ненависть и отвращение помогают ему сопротивляться этой иллюзии и, долго не думая, он пинает со всего размаху мужчину в лицо, отбрасывая прочь. Его раздирает изнутри, все его нутро ревет и мечет. Взяв кувшин вина, он кидает его в стену гостей, и хрупкая посуда разлетается на части, гости разбегаются. Кто-то крепкий перехватывает его руки, сжимая за спиной, но он пытается вырваться, отпинываясь.
– Сумасшедшие смертные, какого черта, вы все с ума сошли?!
Потирая рассеченную бровь, мужчина приподнимается, ухмыляясь, и подходит ближе.
– Думаешь, это сработает?
Он подходит ближе, намереваясь поцеловать снова, и краем глаза Хэ Янг замечает, как несколько гостей падают наземь, лишенные чувств; его брови сходятся на переносице и, когда губы приближаются снова, всплеск жесткой Воли заставляет все внутри него взорваться выплеском, растекаясь отвращением и злостью.
