– Что ж ты их не зарезал? Спокойнее было бы.
– Зачем? Все-таки они достали меня из болота. А что наша пленница, молчит?
Тут Шумми заметил, что неподалеку от говорящих лежит сверток и едва шевелится.
– Да хоть ты тресни, молчит, угрозы не помогают.
– Значит надо пытать, – распорядился Дебори.
Подгорцы подтянули сверток ближе к костру, и Шумми увидел знакомое лицо. Все в нем перевернулось от возмущения, и он едва не крикнул: "Волнушка!" – но прикусил язык. "Негодяи, мерзавцы, – думал он, – как они посмели ребенка украсть? Что она им сделала?"
– Что ты надумала, дорогая, за это время? – приторным голосом спросил Дебори, вынимая кляп изо рта своей жертвы. – Скажи что-нибудь хорошее.
– Заплесневелый лишайник, волосатая кукуруза, шелудивый скунс, – затараторила Волнушка без остановки, и Дебори снова заткнул ей рот.
– Смотри сюда, – прорычал разозленный подгорец, – ты сама этого хотела. И он приказал приятелю покрепче держать ноги Волнушки, а сам принялся раскалять на костре железный ломик.
– Почему я не взял с собой меч? – мучился Шумми, в ужасе наблюдавший эту картину. Он схватил с земли большую палку, и, когда орудие пытки уже подносили к коричневым пяткам Волнушки, Шумми выскочил на поляну, размахивая дубиной. Он почувствовал себя безрассудно храбрым.
– На помощь! – заорал он в полную глотку. – Юниэр! Скорей! Бей предателя! Налетай!
Грибун надеялся напугать подгорцев и, они, правда, сначала всполошились. Шумми сунул палку в костер и отогнал всех от Волнушки.
– Юниэрррр, – не переставая, кричал Шумми, – круши их, бей!
Подгорцы чуть было не сорвались с места, но быстро поняли, что, кроме размахивающего дубиной грибуна, никого вокруг нет. Положение Шумми стало незавидным. Четыре приятеля, напоминающие один другого, как братья-близнецы, с красным блеском в глазах и звериным оскалом, одновременно вынули из-за поясов топоры и завертели ими в воздухе.
Волнушка умудрилась выплюнуть кляп и завизжала так, как могла визжать только она: "Аааааа… помогите!"
Все на мгновение оглохли. Отголоски этих криков разбудили Юниэра, Мирэю и даже Буги. При свете только что показавшейся луны они увидели, что костер потух, и ни подгорца, ни Шумми рядом с ними нет. Тут снова до них донеслись вопли Волнушки, и все трое, не задавая лишних вопросов, кинулись на зов. Буги содрогнулся от ужаса, ему привиделся Шумми, исчезающий в ненасытной пасти грибуноглота.
Подгорцы набросились на Шумми, но тот не дрогнул. Раскаленной палкой он ткнул в бороду первого прыгнувшего на него разбойника, борода вспыхнула; но второй подгорец ударил Шумми топором по голове, и тот рухнул без сознания. Пока один из злодеев тушил бороду, другой заткнул рот Волнушке и, взвалив на плечи ее легкое тело, помчался в лес. Сообщники побежали за ним.
Когда Юниэр, Мирэя и Буги прибежали на место происшествия, то увидели только поверженного Шумми, лежавшего лицом вниз с окровавленной головой. Юниэр повернул его на спину и прижался ухом к груди.
– Живой! – воскликнул он. – Сердце бьется.
Мирэя перевязала грибуну рану на голове. По счастью плотная шляпа смягчила удар, и топор скользнул по черепу, не повредив его. Шумми открыл глаза и увидел расплывчатые, как облака, силуэты своих друзей.
– Догоните их, пожалуйста! Там Волнушка! – просипел он, едва к нему вернулся дар речи.
– Где Дебори? – спросил Юниэр.
– Дебори – разбойник, и его приятели тоже. – Шумми попытался подняться на ноги, но упал.
