Но настоящий тест ждал редкого овчаренка впереди…
***
Когда Фенриру исполнилось полгода, Клодт устроил проверку. В вольер запустили взрослого кобеля – крупного, опытного пса из Полиции порядка.
Фенрир не дрогнул. Он атаковал первым – молниеносно, без страха. Бой длился меньше минуты. Когда кинологи ворвались в вольер, белый овчаренок стоял над поверженным противником и терся о его шкуру окровавленным носом.
Клодт засмеялся.
– Идеальный убийца!
– Зачем вам такой зверь? – осмелился спросить адъютант.—
Клодт закурил, выпустил из черной трубки дым и ответил:
– Война – это не только танки и пушки. Иногда нужен особый инструмент для управления ею.
Полковник посмотрел на Фенрира, который, не моргая, таращился на него огненно-красными глазами.
– Он будет убивать. И ему не будет в этом равных…
04:45 утра.
1 сентября 1939 года.
Германо-польская граница.
Рев «Юнкерсов» разорвал предрассветную тишину. Первые залпы орудий ударили по укреплениям – началась польская кампания Вермахта.
В штабном «Хорьхе» Клодта – командира немецкого моторизованного полка – на полу лежал белоснежный Фенрир. Его удивительная шерсть сливалась с дымом сигары хозяина.
– Пора, – полковник провел рукой по ошейнику пса, гравировка которого гласила: «Wer mit Ungeheuern kämpft, soll zusehen, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird»>1.
Фенрир глухо зарычал. Он чуял свежий запах крови еще до того, как танки «Дас Фельдхернхалле» пересекли границу Польши.
5 сентября.
Лодзинское воеводство Польши.
Окрестности Велюня.
Отступавший к лесу польский отряд даже не заметил, как их арьергард исчез.
– Где Петр? – обернулся капрал Шиманьский.
Вместо ответа из кустов донесся страшный хруст костей. Пять солдат бросились на звук и сразу наткнулись на…
Фенрир стоял над окровавленным и изуродованным телом Петра. В глазах альбиноса не было ни страха, ни ярости, в них угадывался только холодный расчет.
– Огонь! – закричал капрал.
Выстрелы грянули слишком поздно. Белый демон подобно пуле рванул вперед. Первый боец упал на землю с перегрызенным горлом. Второй – с разорванной артерией на бедре. Третий успел выстрелить в упор, но Фенрир, предвидя это, отпрыгнул в сторону, а затем вцепился солдату в лицо.
Через две минуты отряд капрала Шиманьского перестала существовать…
12 сентября.
Польская часть Беловежской пущи.
Разведка доложила: в глубине леса находится бункер польского штаба. Брать его казалось бессмысленным занятием, так как все подходы были заминированы, а гарнизон слишком силен для штурма.
– Пусть Фенрир попробует, – предложил оберштурмфюрер Рихтер.
Клодт усмехнулся:
– Он не пробует, друг мой. Он убивает все, что попадается на его пути.
В 01:30 по местному времени польские часовые у главного входа в бункер услышали странный шелест в кустах.
– Лиса? – один из них направил фонарь в темноту.
В луче света быстро мелькнуло белое пятно.
– Черт! – успел крикнуть тощий часовой, прежде чем семьдесят килограммов мышц и ярости сбили его с ног.
***
Фенрир никогда не лаял – он работал молча… при этом, быстро и зло.
У второго часового через пять секунд оказалось разорванным горло, у третьего мощным ударом лапами в спину сломан позвоночник, у четвертого… Этот поляк оказался сноровистее своих однополчан, да они своим смертями оттянули расправу пса-альбиноса над ним. Он выстрелил, но пуля лишь оцарапала четвероногому убийце холку. Последовала контратака – часовой лишился глаза и принялся кататься кубарем по траве.
