Рядовой удивленно вытаращился на старшину.
– Ну, это… – он взмахнул рукой, – … кидают их примерно так. Но Джульбарс их почуял за версту.
Ермаков провел рукой по горлу, будто вспоминая что-то.
– Интересно.
– Да дальше слушай, паря. Один такой… чуть не прирезал меня коротким мечом. Но Джульбарс вцепился ему в руку. Я очнулся – пес весь в крови, а тот гад уже бьется в предсмертных судорогах.
– И… он выжил?
– Нет. – Голос Ермакова почерствел. – Позже… под Мукденом его японский снаряд… – старшина не договорил, только опустил голову и вытер тыльной стороной ладони глаза.
Бережной молча смотрел на Ермакова. Чувствуя тяжесть разговора, Мира прижалась к Ивану еще сильнее.
***
– Вот и думай теперь, – старшина встал, – почему Лопатин твою Миру стороной обходит. Боится…
Он потянулся, хрустнул костяшками пальцев и добавил:
– Но ценит ее, как боевую единицу. Потому что знает – без таких псов нам не выстоять.
Бережной посмотрел на спящую овчарку и вдруг понял, что теперь боится еще сильнее. Не за себя – за нее.
1936 год.
Бавария, Германия.
Собачий питомник «Фалькенхунд».
Туманное утро окутало кирпичные стены питомника, в котором еще в Первую мировую войну разводили лучших немецких овчарок. В одном из вольеров суетились заводчики – ощенилась сука по кличке Герда, потомок чемпионов страны. Но что-то пошло не так…
Среди обычных черно-рыжих щенков лежал один – белоснежный, с розовыми веками и красными, как раскаленные угли, глазами.
– О, боги! Альбинос… – протирая окровавленные руки, прошептала главный кинолог высокая и властная фрау Хельга. – Такого у нас еще никогда не было.
Щенок пытался подняться на дрожащие лапы. Его братья и сестры пищали, жались к матери, но он… уже рычал. Слепой, едва родившийся комок шерсти скалил крошечные зубы, словно чувствовал – он не такой, как все.
Три недели спустя.
Щенков осматривал ветеринар. Пять здоровых овчарят уже начинали играть, толкаться и пробовать весь окружающий мир на зуб. Шестой – белый – сидел в углу. Он не подходил к другим, не ластился к людям. Когда один из солдат протянул к нему руку, щенок оскалился и сразу цапнул его за палец..
– Агрессивный… – ветеринар нахмурился. – Возможно, дефект психики. Альбиносы часто нежизнеспособны.
– Уничтожить? – бескомпромиссно спросил солдат.
В этот момент дверь распахнулась.
– Нет.
В помещение вошел высокий офицер в черном мундире. На петлицах блестели серебряные черепа.
– Полковник Клодт! – фрау Хельга вытянулась по стойке «смирно».
Офицер не обратил на нее внимания. Его холодные голубые глаза были прикованы к белому щенку.
– Интересный экземпляр, – пробормотал он.
***
Командир танкового полка «Дас Фельдхернхалле» славился железной дисциплиной и любовью к… необычным вещам. В его большую коллекцию входили трофейные клинки, африканские и тибетские маски, чучела экзотических зверей.
– Я забираю его, – сказал Клодт.
– Но, герр полковник, в дальнейшем он может быть крайне опасен для вас и вашего окружения! – попыталась возразить фрау Хельга.—
Клодт улыбнулся.
– Именно поэтому он мне и нужен.
***
Названого Фенриром альбиноса-щенка (в германо-скандинавской мифологии огромный волк, сын Локи и Ангрбоды) поместили в отдельный вольер. Клодт лично занимался его дрессировкой.
– Фас!
Маленький, но уже крепкий Фенрир бросился на матерчатую куклу, вцепился в нее и рвал, пока от нее не остались одни только клочья.
– Хорошо, – одобрил полковник.
