Альфа пояснил, что очень скоро девушка обо всём узнает, но рассказывать ей во всех деталях о причине её похищения должен не он. Хотя, мужчина не считал кражу человека чем-то из ряда вон. А вот Яся с ним совершенно не согласна!
Её не морили голодом. Ни к чему не принуждали. Только выходить из дому категорически запретили. Нелюди! Горькая первой же ночью решила ослушаться и вылезла через окно. Её мигом воротили назад. Свой подвиг она повторила и следующей ночью, но девушке популярно объяснили, что далеко всё равно не сбежит. И без ведома Альфы точно не покинет территорию поселения.
Ничем непримечательным утром, таким же как предыдущее, Горькая сидела у окошка с чашкой кофе в руке и отодвинув занавесочку наблюдала за происходящим. Только вот ничего не происходило. Двое приставленных к ней конвоиров по-прежнему торчали на улице и обернулись. Даже поздоровались кивками. Ну дают! Вежливые какие!
Девушке пришла в голову, как она думала, гениальная мысль. В доме она нашла аптечку в первый же день своего заключения. И сейчас решила воспользоваться находкой. Дьявольская улыбочка растянулась на миловидном личике. Яся представила, чем аукнется её выходка в худшем случае. В лучшем, её след успеет остыть.
Сварив кофе на две персоны, блондинка потирала ладошки. Кто откажется от бодрящего напитка с утра пораньше? Только полный дурак! Вот, она и верила в успех операции по избавлению от охранников.
— Я тут подумала, вы наверное не завтракали… — Доброжелательно произнесла девушка. — Решила угостить вас чашечкой кофею. — Поставила она сначала одну чашку на подоконник, а потом другую и даже намотала прядку волос на пальчик. Это был предел её кокетства и применялся в крайних случаях.
— Хм-м… — Переглянулись мужчины, явно не придя в восторг от подобного предложения. — Спасибо, но мы не пьём кофе. — Ответил за двоих лысый громила. — С слабительным. — Добавил он. — У нас по этой части проблем не наблюдается. — И отвернулся!
Яся вскипела негодованием. И как её раскусили? Разве что подглядывали! А может, в доме камеры стоят? Девушка принялась оглядывать пространство придирчивым взглядом, но потом сама себя по лбу стукнула. Какие, блин, камеры! Нет, не стали бы её охранять денно и нощно, если бы была установлена аппаратура.
Горькая вылила содержимое двух чашек в траву. Всем муравьям и осам понос гарантирован! Удивительно, но над ней не смеялись, не подтрунивали и вообще с ней не разговаривали.
— Слушайте вы! Выпустите меня немедленно! Я сижу здесь, теряю драгоценное время, между прочим. — Злилась Ярослава, сверкала глазами и делала внушение своим боевым видом. — Зовите этого своего Альфа, Бету или Гамму! Мне плевать, что у вас тут за секта. — Выпорхнула через окошко и направилась к мужчинам, которые не собирались её пропускать.
— Вернись дом, девочка. По-хорошему.
— А если нет, то что? — Толкнула она со всей силы ближайшего к ней громилу, но он и на сантиметр не сдвинулся.
— А то себе хуже сделаешь. На окна решётки поставят сегодня же. Намёк ясен? — Пригрозил мужчина, не повысив тон. Словно с дитём малым разговаривал. — Больно ты бедовая! Можно, сказать, из соображений твоей же безопасности подобную меру применим.
Ясе стало горько, соответственно фамилии. Она чувствовала себя бессильной против тех, кому зачем-то приказано её здесь удерживать. Её брат ждёт, а она тут прозябает без шанса на побег.
