Читать онлайн Рита Аристова - Няня для волчонка

Машина остановилась у придорожного кафе. Из неё вышел мужчина, которого считали привлекательным. Когда-то. Теперь от него шарахались в разные стороны. И не потому, что он стал менее красивым. Нет. Но от него исходила опасность и люди чувствовали её кожей. Во взгляде читалось: «не влезай, убьёт».

Лёгкая небритость и всклокоченные волосы придавали ему небрежный вид, но не лишали той природной притягательности, на которую так падки женщины. Сила. Её ощущали все встречные. Мужчины не связывались, а представительницы слабого пола отстреливались недобрым взглядом, едва пытались завязать будто бы случайно знакомство.

Демид с говорящей фамилией Суровый вошёл в кафе как хозяин жизни. Собственно, таковым он и был для тех, кто работал в этом местечке. Приезжал он редко, чисто забрать выручку. Зарплату работники забирали сами по договорённости. Лишний раз таскаться сюда владелец кафешки не хотел.

— Здравствуй, Александра. — Прозвучало не очень-то доброжелательное. Иначе мужчина не общался уже давно. Хмурый, мрачный тип — таким его знали служащие. — Выручка падает с каждым днём. — Глянул он на девушку строго.

— Демид Кимович, что я могу? Кафе придорожное. Всё, что есть вы видите. В карман не кладём. — Оправдывалась администратор.

— Хмм-м… Ясно. Давай, сколько там есть. — Проворчал мужчина.

— Я поговорить с вами хотела. — Доставая деньги, мялась Александра.

— Что ещё? — Изогнулась лохматая густая бровь. Не желал он никаких разговоров с утра пораньше. И вообще. В целом.

— Увольняюсь. Замуж выхожу и всё такое. Жених против, чтобы я тут продолжала работать. — Видел Демид, как девушка нервничала. Такая реакция на него — норма. Привык. И ложь он за версту чуял. Саша не врала.

— Ищи замену. Две недели отработки и свободна как ветер в поле. — Буркнул Суровый.

Перемены он не любил. Александра работала у него давно. А теперь явится не пойми какая и думай чего у неё в котелке. Порядочная ли, не станет ли воровать, как уже не раз бывало. До нынешней трудяжки у него сменилась целая куча народу.

Кафе — не единственный бизнес Демида. Но раньше оно было хлебным, а теперь что-то пошло не так. Собственно, как во всей жизни Сурового. Он плыл по течению. Совершенно не желал шевелиться и как-то барахтаться.

Раньше он не представлял из себя существо совершенно ничем не интересующееся. Наоборот. Всё в его руках горело. Идеи били ключом. Вместо одной захудалой кафешки с вывеской наперекосяк и отвалившейся буквой, планировалась целая сеть таких заведений с интересным дизайном и хорошо продуманным меню.

Спортивный зал, куда сейчас направлялся Демид тоже должен был стать чем-то более интересным. Но теперь пустовал. Все прилегающие помещения он сдал в аренду за низкую плату. Лишь бы не приводить в порядок, не раскручивать и как можно меньше контактировать с кем-либо.

Люди почти ничего не замечают вокруг себя. Вот так, не замечали и того, что Суровый не совсем человек. Оборотень. Отшельник. Он не жил среди своих. Однажды покинул стаю и перебрался сюда, подальше от тех волков, которые знали его и печальную историю любви. Начал, так сказать, с нуля.

Сам себя отправил в изгнание. Не желал разделять свою боль. Она принадлежит лишь ему и ни с кем он не готов ею делиться. Как и женщину, что оставила глубокий след в его душе, не позабудет никогда.

Он до сих пор чувствовал её запах и слышал голос по ночам. Открывал глаза и встречался с жёсткой реальностью. Её нет. И больше никогда не будет. Он не поцелует её, не погладит по угольно-чёрным волосам. Не пропустит их сквозь пальцы и не вдохнёт аромат любимой женщины. Настоящий аромат, а не призрака. Демид не отпускал её. Сердце по-прежнему болело и любило ту, которой уже нет на свете.

Но осталось живое напоминание. Она в его жизни была. И маленький волчонок нуждался в отце. Смотреть в глаза мелкому сложно. Один в один — материнские. Каждый раз как ножом по душе. Шрамы не успевали зажить. Больно похож сын на свою маму.

Побоксировать сегодня мужчине оказалось не суждено. На полпути затрезвонил телефон и Демид нехотя ответил. Явно назревала проблема. Отмахнуться не получиться. Нянька жаловалась на непослушного мальца. А ведь и сама оборотница! Никакого сладу с этими бабами.

— Слушаю. — Резковато сказал мужчина.

— Демид, я дорабатываю до конца недели и на этом распрощаемся. Невозможный ребёнок! — Сообщила женщина.

— Я вас услышал. — Надеялся, что всё ж не придётся прям сейчас мчатся обратно.

— Не щенок, а божье наказание! — Выдала нянька и выбесила Сурового.

— Выражения подбирай, женщина! Если профнепригодна, нечего валить на ребёнка. — Рычал в трубку оборотень. — Буду через полчаса. — Вдавил он ногу в педаль газа.

Жизнь определённо что-то хотела сказать Демиду, но он не желал услышать. Поэтому, перемены наступали против его на то желания. Смена персонала требовала участия. Он долго прятался и горевал. Скрывал за грубостью нестерпимую боль.

Этим утром оборотень ехал увольнять нерадивую няньку. Нет, не нужно ему, чтобы такая ещё неделю трепала нервы ему и дитю. Пусть катится на все четыре стороны. Найдёт замену. Подумаешь, велика затея!

Суровый не знал, что очень скоро его накроет целым ворохом проблем, которые только и успевай разгребать. Сегодня, Демид свято верил, просто неудачный день. Завтра всё вернётся на свои круги. Он будет хандрить и никто не станет мешать ему влачить жалкое существование отца-одиночки.

Ранним утром сбегала из дому девушка. Её гнали страх и отчаяние. Мужчина, которого она любила оказался жестоким. Олеся не представляла, что однажды то, о чём говорят по телевизору, может случиться и с ней. И одного раза достаточно, чтобы принять судьбоносное решение. Бежать! Сломя голову и сверкая пятками. Иначе всё кончится очень и очень плохо. Но почему-то с первого раза никто не слышит сигнала «SOS».

Казалось бы, что такого? Ну толкнул. Да, не рассчитал силы. Она ударилась. Больно. Коснулась затылка пальцами и увидела кровь. Случайность уже не выглядела безобидной. Да и было ли свершённое случайностью? Они не ссорились. Муж пришёл домой в плохом настроении. Вот как-то так и вышло.

Потом он вымаливал прощение. Кружил вокруг неё. Цветы, конфеты, ласковые слова. Не отходил от неё, опасаясь, что жена уйдёт. Долгие разговоры и обещания, что ничего подобного никогда-никогда не повторится. Устал. На работе сплошной стресс. Выбесился. На ней.

Ежова спрашивала себя, не раздула ли проблему из ничего. Она почти убедила себя, что ничего сверхъестественного не случилось. Но видела громкий процесс по телику. И что-то внутри неприятно зудело. Девушка отмахивалась от голоса интуиции. Муж. Вроде как знает его и на что способен. Близкий человек. Не чужой.

Но ситуация повторилась, а потом ещё. Причём с большими последствиями. И тогда Олеся поняла, как раньше уже не будет никогда. Мужчина снова окружал вниманием. Попытки умаслить, откупиться и оправдаться. Девушка сделала вид, что простила. Но решение в душе уже созрело.

Денег своих у неё не было. До замужества Ежова училась и подрабатывала. Но муж настоял, чтобы бросила. Зачем ей универ, когда они одна семья! И работа не нужна. Он прилично зарабатывает и сможет её обеспечить. Под видом заботы Шубин отрезал девушку от внешнего мира. Коллеги и однокурсники остались где-то там, а она здесь в одной с ним квартире, где он главный.

Олеся взяла его фамилию, но так к ней и не привыкла. Считала себя Ежовой. По паспорту Шубина, а в мыслях нет. Как хорошо, что у них нет детей. Да, именно так думала девушка. Иначе бы всё ещё больше усложнилось. Делить нечего. Имущество его ей не нужно. Унести бы ноги. Мирно разойтись не получится.

Дождавшись утра понедельника, шатенка с печальными серыми глазами глянула на себя в зеркало. На скуле красовался след последнего «снятия стресса» Шубина. Уже почти сошёл, но девушка замазывала отметину тоналкой.

Отсутствие денег не останавливало её. Их нет и не появятся. Муж нарочно все расходы стал контролировать. А если нужно что-то купить, ездили и покупали вместе. Никаких лишних копеечек в руки Ежовой не перепадало. Единственная ценность — обручалка. Подаренные извинительные драгоценности хранились в сейфе. Как говорил Шубин, чтобы не потерялись. Ну-ну.

Там же в сейфе лежали и документы девушки. Пароля она не знала и сбегала как есть, без ничего. И даже вещи с собой Олеся не взяла, иначе консьерж доложит, что благоверная-то с пожитками умотала. В последние пару дней Ежова замечала как её муж и женщина преклонного возраста кивками обменивались. Так и поняла, той доплатили, чтобы стучала в случае чего.

За что девушка благодарила саму себя, так это за привычку бегать по утрам. Шубин об этой её привычке знал и не воспрещал. Особенно после крупных ссор, когда требовалось жену умаслить вёл себя предельно лояльно.

Так, в спортивном костюме и налегке Олеся выбежала из подъезда и помчалась в ломбард сдавать единственную ценную вещь, чтобы получить за неё хоть какие-то деньги. Кольцо с пальца снималось туго. А руки у неё тряслись от нервяка.

— Ваш паспорт? — Спросила миленькая блондиночка.

— Ой. Нужен, да? — Замялась Ежова. Она поняла, что очень и очень просчиталась. Но в любом случае документ не получить. Муж его не отдаст ни под каким предлогом. — У меня фото есть. Я как-то забыла, что для этого дела паспорт нужен. Может, фотографии достаточно.

— Нет, девушка, вы что! — Отказали ей. — Приносите документ и всё оформим, а так я не могу. — Развела блондинка руками.

— Ладно. Спасибо вам. — Вежливо заканчивала разговор Олеся. — Тогда вернусь за паспортом и приду. — Лишь для виду наплела она, покидая ломбард.

Огромный город как дарил возможности, так и отнимал их. В столице легко затеряться. Можно не встретиться никогда, если не совпадут место, время и обстоятельства. И всё же, остаться, значит, бояться каждой тени. Знать, что в любой момент существует шанс столкнуться с тем, кто непременно станет искать.

«Надо уехать.» — Подумала девушка. — «Насовсем».

Куда именно, она пока не придумала. Да и в целом чувствовала себя совершенно потерянной. Родители её давно умерли. Воспитывала старенькая бабушка, которой тоже не стало, едва Олеся вышла замуж. Помощи ей ждать было не откуда. Приходилось рассчитывать лишь на собственные силы.

Так, беглянка держала курс на автовокзал междугороднего сообщения. План в голове ещё не созрел. Она просто не могла вернуться домой. Не туда, где на неё поднял руку человек, который обещал заботиться. Тот, от которого девушка мечтала когда-то родить. С кем думала, что встретит старость.

Зайцем девушка проехала на метро. Видела как другие перепрыгивают через турникеты и поступила также, чувствуя себя почти преступницей. Не школьница для шалостей. Но и ситуация у неё патовая…

Предчувствие. Вот уже несколько дней Демид замечал за собой странное. Его зверь не был спокоен. Что-то тревожило волка. Видимой причины не наблюдалось, значит работала интуиция. Давненько Суровый не испытывал подобного беспокойства. Даже какая-то рассеянность на него напала. Всё валилось из рук.

За минувшую неделю ему удалось найти новую няньку для сына, что не могло не радовать. Сам он не способен дать ребёнку столько тепла и доброты, сколько требовалось. Внутри него пустота. Не затягивалась зияющая рана в груди. Не возникало потребности жить полной жизнью, дышать полной грудью.