Череда необычных событий и странностей продолжалась. Я даже боялся представить, что ждёт меня впереди. С каким ещё чудом я столкнусь завтра или послезавтра?
В кабинете все разом замолчали, как только вошёл преподаватель Роберт. Он выглядел как брутальный мужчина средних лет, но его добрые черты лица смягчали это впечатление. Круглые прозрачные очки делали его почти безобидным. У Роберта была густая серая борода, седые брови и каштановые кудрявые волосы. Его проницательные глаза цвета морской волны смотрели вдаль, словно взгляд мудрого орла.
Пока учитель готовил учебные материалы, класс снова оживился.
– Как думаешь, Адонис, может, мне сделать операцию на лице, чтобы я мог выражать свои настоящие эмоции? – спросил я. – Говорят, у человека на лице 57 мышц. Интересно, сколько это будет стоить?
– Знаешь, мне сложно представить, как ты корчишь гримасы, – ответил Адонис. – Не лишай себя индивидуальности. Лучше потрать деньги на что-то более интересное.
Урок биологии о человеческом поведении начался. Учитель Роберт объясняет основные принципы поведения людей и животных, демонстрируя связь между нашими действиями и биологическими факторами. Для этого он приводит примеры довольно необычного поведения. Кроме того, он подчёркивает важность междисциплинарного подхода, чтобы не повторять ошибок учёных, которые пытались объяснить поведение лишь в рамках одной науки.
Особенность преподавания Роберта в том, что для понимания материала не требуется глубоких знаний биологии. Он разъясняет влияние множества факторов на наши поступки, решения и выборы в доступной форме, делая сложные темы понятными каждому.
К середине урока он, как обычно, делится с нами своей мудростью:
– «Если бы нас разумно спроектировали, то при увеличении потребления наши желания снижались бы. Но наша человеческая трагедия в том, что чем больше нам дают, тем больше мы желаем. То, что вчера приносило нам неожиданное удовольствие, сегодня кажется обыденным, а завтра и этого уже будет мало.» © Роберт Сапольски
Урок заканчивается на ноте, будто кто-то взял и перетасовал картину мира. Привычная реальность теперь воспринимается иначе – сложнее, многослойнее, глубже.
Мы с другом выходим из душного кабинета в коридор, наполненный шумом и суетой. Мы идём молча. Я сосредоточенно осматриваюсь, выискивая человека, который, по словам Адониса, смотрел на меня убийственным взглядом. Но не нахожу никого подозрительного. Возможно, он просто преувеличил чей-то мимолётный презрительный взгляд?
– Психологи нынче очень востребованы, – говорю я. – Может, мне стоит стать психологом? Как по мне, это отличная работа.
– Если готов весь день выслушивать жалобы людей, то перед тобой откроются все двери, мой невнимательный друг, – усмехается Адонис.
– Ты верно подметил: с концентрацией у меня проблемы… Я изменил своё мнение. Лучше уж рисковать жизнью, чем слушать нытьё весь день.
– Быстро ты сдаёшься, – замечает он. – Разве минуту назад ты не собирался стать психологом?
– Как говорится, нет ничего предосудительного в поиске своего места под солнцем.
– Но всё же, ответь мне, Альдерон, почему ты хочешь стать пожарным?
– Не знаю… Просто меня тянет к рискованным профессиям.
Адонис прощается со мной и уходит, почти бегом, словно профессиональный спринтер. Я же остаюсь стоять, размышляя обо всём, что только что услышал и пережил.
