– Потешили старика, черти!
– Мы такие, -ответил за обоих Гелинек.
Тихо сказал Людвигу:
– Домой пройдемся вместе.
Людвиг согласно кивнул. По пути в столовую Кристина подхватила под руку обоих музыкантов и буквально тащила их сквозь толпу.
– Нас еще и покормят? -шутил аббат.
– Программа привычная еще по Бонну. Мы тоже сначала играли, а затем-корм. Слуг надо кормить.
– Злюка, -шепнула Кристина и щелкнула Людвига веером по лбу.
Уже около стола к ним подошел ван Свитен.
– С тобой хочет познакомиться одна семья.
Людвиг обернулся. Супружеская пара уже не молодых дворян стояла перед ним. Мужчина низко поклонился, его жена кивнула.
– Советник Иван Юрьевич Броун с супругой, -представил ван Свитен.
Людвигу необычны русские имена, но он в ответ низко поклонился. С легким необычным акцентом новый знакомый произнес:
– Мы принимаем по субботам, будем рады видеть вас. У нас дочери.
Людвиг еще раз поклонился. Во время ужина он и Гелинек сидели рядом. Ужин действительно был великолепен. Мелкие беседы, смех, анекдоты и сплетни были уже запущены и теперь все крутилось по обычному кругу.
– Что у вас с Гайдном? -поинтересовался Гелинек.
– Да как сказать… потихоньку.
– Он великий мастер
– Я это понял с детства.
– Не давайте себя увлечь такими концертами. Это поденщина будет выматывать из вас все жилы, времени на творчество не останется.
– Это мне знакомо. Ничего, кажется не меняется. Что в Бонне, что здесь. Принцип один.
Несколько следующих месяцев подтвердили правоту Гелинека. Полезные знакомства,
нужные связи, вечера при свечах, концерты, а после них обеды, ужины, а после них сплетни
анекдоты игры и развлечения. С трудом удается Людвигу выкраивать часы на занятия. Гайдн
прекрасно понимает все трудности, он и сам сорок лет назад был в таком положении, но делать нечего-у этого молодого немца определенно есть воля и воля железная. Перебирая выполненные задания. Гайдн старается щадить самолюбие и гордость ученика, иногда он просто пропускает мелкие»грешки» и дает новые задания. Иногда они отправляются вместе в какое-нибудь дешевое кафе. Гайдн с болью смотрит, как Людвиг взвешивает на ладони мелочь, расплачивается с кельнером. После очередного урока с учеником Гайдн достал из
ящика стола объемистую тетрадь уже изрядно потрепанную с рассыпающимися листками.
– Это мои выписки из Фукса. Вся книга вам ни к чему. А тут у меня самое главное.
Людвиг пролистал страницы. Сразу понял, что он не первый и не последний, кто держит в руках выписки из учебника. Еще от Неефе в Бонне он слышал о «Ступени к Парнасу» Йозефа Фукса-ценном и редком музыкальном учебнике, достать который почти невозможно. Строчки замараны, перечеркнуты, некоторые расцарапаны и в чернильных кляксах.
– Я снова собираюсь в Лондон. Не знаю пока на сколько. Ближайшие месяцы я еще тут и вы
займитесь этими страницами.
– Вы увидите Саломона? Передайте поклон от соседа.
– Безусловно. Я слышал, вы с ним соседи по дому… были…
– Мы родились в одном доме.
– Это знак судьбы. Вы верите в судьбу, Людвиг?
Об этом Людвиг еще не задумывался.
– А Вы?
– Я верю в Господа нашего и в его благое провидение.
Видя, что Людвиг никак не реагирует на его слова, переменил тему.
– Что с вашей субсидией от архиепископа? Может помочь?
– Да, он присылает немного по четвертям месяца, но…
Людвиг замолчал.. А Гайдн соображает. Действительно надо помочь юноше. Еще недели две и деньги его закончатся. Те работы, что Людвиг отсылает в Бонн к Зимроку ничто в денежном эквиваленте.
