Он сидит, сложив руки перед собой на столе, прямо перед бутылкой. Я зажимаюсь. Мышцы спины сводит спазмом. По рукам – мурашки. Потому что я боюсь.
– Ничего. Просто повздорили с параллельным.
– Ваша классная сказала, что это ты начала.
– Наверное, она ошиблась, – я вру и сама себе не верю.
– Не думаю.
– И кому ты веришь?
– Себе, Лана. Себе, – жестко высекает отец.
И я каменею. Потому что знаю этот тон. Он будет меня бить.
На первом уроке физры я уже сижу в зале, когда все только начинают подтягиваться в школу. Никого из моих одноклассников еще нет, а я уже переоделась и бездумно листаю социальные сети, сидя на низкой скамейке. Смотрю фотографии чужой счастливой жизни. Даже странно, что я ей не завидую. Вряд ли я вообще что-то чувствую, все эмоции давно атрофировались. Или заперты так далеко, что я уже и не помню, где лежат ключи.
Из тренерской выходит Косатон и измеряет меня удивленным взглядом:
– Кицаева?
– Доброе утро.
– Ты чего так рано?
Я криво улыбаюсь:
– Тяга к знаниям.
– Тебе в этом не жарко будет? – учитель кивает на мою форму. Спортивные штаны и лонгслив.
– Способствует похудению, – вяло отзываюсь я.
Сил сегодня нет ни на что. Особенно на вранье. Но физрук принимает все за чистую монету:
– Вот вы, девчонки, сумасшедшие, все худеть вам надо. Еле дышит, а все туда же.
– Нормально я дышу. Да вы не переживайте, я же шучу. Просто все остальное в стирке.
Да, так куда правдоподобнее. Молодец, Лана, заставила мозги работать.
– Ну смотри мне.
– Смотрю, Константин Антонович. Смотрю.
Я снова утыкаюсь в свой телефон, надеясь, что он поймет намек. Он понимает. И опять скрывается в тренерской. А я надеваю наушники и отгораживаюсь от происходящего. Зал потихоньку заполняется одноклассниками, но я их начисто игнорирую. Даже Ваняева. Мне просто нужно отдохнуть.
– Здорово, Мальвина, – пробивается через музыку голос Буса.
Вынимаю один наушник и чуть поворачиваю голову:
– Привет.
– Как дела?
– Лучше всех.
– А чего такая грустная?
– Это я так веселюсь.
Он хмыкает:
– Хреново ты веселишься. Хочешь, научу?
– В следующую субботу научите. Буду конспектировать.
С другой стороны приземляется Белый и забирает у меня из рук наушник. Пару секунд слушает и с улыбкой говорит:
– Зачет!
– У вас вообще нет понятия личного пространства? – я ворчу, но на самом деле странным образом рада видеть этих парней.
– Очень даже есть. – Это Малой присаживается на пол напротив меня. – Но у нас другой принцип, все мое – твое. Слыхала такое?
– Что, прям все?
– Ага.
– И девушки тоже? – я прищуриваюсь, а Антон давится смешком.
– Кир, Мальвина кусается. Говорит, нарушаем личное пространство.
– Переживет.
Кирилл, как всегда, немногословен. Он садится на пол напротив Малого, привалившись спиной к моим ногам. От этой неожиданной тактильности я буквально теряю дар речи. Но ненадолго.
– Это что? – говорю грубо.
– Доказательство того, что у тебя нет личного пространства, – ржет Дима.
И я чувствую, как Кир легонько вздрагивает. Догадываюсь, что смеется. И на душе как-то теплеет. В окружении этих парней я чувствую себя какой-то укротительницей тигров. Или заклинательницей змей. Чувствую, что я есть. Потому что свое присутствие в этой жизни я ощущаю не всегда. Удивительные эмоции, не потеряться бы только в них.
Какое-то время еще сидим так. Я не шевелюсь, не говорю, только слушаю их беспечную болтовню. В какой-то момент ловлю злой взгляд Дунаевой. Оскаливаюсь в ее сторону радостно и с вызовом. Если здесь есть что-то ее, так пусть подойдет и отнимет.
