Итак, я достала свою синенькую любимую стекляшку из кармана, чтобы бросать ее в каждый из квадратиков по порядку и прыгать, прыгать, развивая свою прыгучесть и ловкость, чтобы потом соревноваться в этом с другими девочками. Стекляшка у меня была от разбитой чернильницы, и если смотреть сквозь нее на солнце, то она становилась ярко-синей, а по краям почти черной. Эту стекляшку я очень берегла, ни у кого из моих подружек такой красивой не было. Были кусочки от тарелок или от бутылок, а у меня особенная – толстая и синяя!
Пока я занималась своими важными делами по организации классиков, Чарлик, обежав и обнюхав все вокруг, лег у футбольных ворот и задремал на солнышке.
Я, напевая песенку, прыгала и прыгала… Совсем не заметила, как на полянку пришли мальчишки, которые, возвращаясь из школы, увидели меня на их футбольном поле.
– Эй, малявка, ты че это тут делаешь? – крикнул один из них.
Я, не останавливаясь, ответила тоже криком:
– Я-то? Прыгаю, а что?
– А ниче! Вали отсюда! Пацаны, гляньте, она нам все поле испортила!
В это время Чарлик подбежал ко мне и сел рядом.
– Эй, ребята, ну чего вы шумите, ничего она не испортила. Сейчас будем играть – все притопчется, – это мой старший брат сказал спокойно, подъехав на велосипеде. – А ты, Мила, больше не делай так, – прошептал он, наклонившись ко мне и положив руку на мое плечо. – Я ведь не всегда буду с тобой рядом. Ребята могут и побить за такое! Ступайте с Чарликом домой, мы сейчас играть будем.
Но я тоже хотела играть! Домой уходить мне никак не хотелось, но и спорить с братом было нельзя, потому что он старший, а это почти как папа. Я положила свою стекляшку в кармашек и, опустив голову, побрела домой. В это время подошли и подъехали на велосипедах еще ребята для игры в футбол. Брат мой увлеченно им что-то говорил, держа мяч одной рукой и прижимая его к себе, а второй показывал, кому куда встать, и разводил ребят то одного, то другого по разным сторонам. Мальчишки его слушались. Я встала посмотреть, что будет дальше и как они станут играть. Чарлик сел рядом и тоже учился играть в футбол.
Игра началась. Спустя некоторое время мне стало скучно оттого, что всё одно и то же, все бегают за мячом и кричат друг на друга. Конечно, когда мяч залетал в ворота, было интересно. Половина ребят кричала, бегала, как сумасшедшая, прыгала друг на друга и радовалась, а другая половина ругалась или возмущалась, а то и просто, опустив голову, мальчишки махали руками, будто все пропало и жизнь потеряла всякий смысл. Мне наскучило на них смотреть, и я пошла домой. В это время Чарлик, отстав от меня по своим собачьим делам на несколько шагов, сильно взвизгнул. Я обернулась, а это в него мяч попал. Мальчишки громко хохотали, а брат мне махнул рукой, что значило «Правильно! Иди-иди, а то и тебе так мяч прилетит».
Вскоре наступил вечер, а там и ночь. Я и не знала, что после игры брат оставил мяч на террасе.
На следующий день бабушке стало легче, и мы вышли с ней в сад. Она постелила для меня на лавку теплое одеяло, а себе взяла «подушку-сидушку», и мы прекрасно проводили время, наслаждаясь теплом и светом ласкового солнца и пением скворцов.
После полудня, как обычно, из школы вернулись ребята, и мы услышали шум возле нашего дома. Это братья обнаружили на террасе спущенный и порванный футбольный мяч. Сомнений не было! Это Чарлик, улучив момент, расквитался с «обидчиком» за вчерашний «удар по самолюбию», так сказал брат. Так я поняла интересную вещь: для собаки враг и обидчик не тот, кто его чем-то шлепнул за провинность или шалости, а именно тот предмет, которым наказали! Поэтому собак нельзя наказывать за проделки рукой или тем более ногой, чтобы не спровоцировать агрессию на себя. Вот и не любят собаки веник, швабру или тапок хозяина! Называется это умным словом «переадресация».
