– Я расскажу, – сказала Аслана, словно отвечая на ее мысли. – За этим и пришла.
– Так ты все-таки Аслана или Нев? – спросила Вея.
– Тебя интересует, мужчина я или женщина?
Вэя пожала плечами. В их мире это было не так важно, не имело принципиального значения, просто хотелось разобраться в ситуации.
– Чаю? – спросил Шамуи, чтобы разрядить обстановку.
Не дожидаясь ответа, он направился к кухонному столу. Тут же на нем появился и включился чайник, уютно зашумев при нагревании, Шамуи застучал блюдцами и чашками, зашуршал разрываемой упаковкой чая. На столе перед Вэей и Асланой появились разноцветные подсвечники, и в них вспыхнули сами собой, зажглись свечи, добавляя уюта мягкому электрическому свету и теплому, медовому оттенку дерева, из которого был сделан дом и почти все в нем.
Когда Шамуи поставил перед ними чашки с чаем и сам тоже сел за стол, в дом с веранды, лениво переваливаясь с лапы на лапу, зашла тигрица Мока и развалилась на полу в кухонной зоне, где они сидели за столом. Быстрее бы возвращался Серж, подумала Вэя, с тигренком было бы еще лучше.
Как будто услышав ее мысли, Шамуи незаметно повел рукой, и на мягкое сидение углового дивана, на котором сидела Вэя, вскочил кот. Потоптался рядом с ней, устраиваясь, и привалился к ее ноге, задремал.
Вэя провела рукой по его гладкой шелковой макушке и спинке, посмотрела на Шамуи. Он улыбнулся.
– Если появилась Мока, значит, ты заскучала по кошкам.
И правда, не обязательно обладать способностью читать мысли, чтобы угадывать друг друга.
Теперь они оба обратились к Аслане.
– Так что же у вас произошло? – спросил Шамуи.
– Вы мало знаете обо мне, Серж ведь не рассказывал, я просила его об этом. Вообще это долгая история…
– Мы совершенно никуда не спешим, – уверил ее Шамуи.
Он так и сидел за столом с голым торсом. Приятно было не обращать внимания на обычные человеческие условности, правила этикета. Приятно не переживать из-за ревности. Вэя одергивала себя, чтобы не смотреть на Шамуи слишком долго. Шамуи ступней нашел под столом босую ногу Вэи, погладил, и она откликнулась на это прикосновение.
– Я слышала, что вы хотите подниматься выше, – сказала Аслана. – И, может быть, я могу помочь.
А ведь точно, подумала Вэя, ведь Нев на ее памяти вообще ни разу не ходил в общий мир. Может, он знает что-то, чего не знают они?
– И мне нужна ваша помощь, – добавила Аслана, – хочу, чтобы вы помогли мне стать Асланой. Не так, – поспешила уточнить она, увидев вопрос на лицах Шамуи и Вэи, – а по-настоящему.
Она помолчала.
Только сейчас Вэя впервые почувствовала ее, будто размытое пятно начало становиться более отчетливым. А в следующее мгновение Аслана и правда словно маску сняла, и на Вэю обрушилось новое ощущение души, которая предстала перед ними – такой, какой она была на самом деле.
Словно над полем, поросшим ковылем, стелется ветер, пасмурное небо, силуэты серых гор на горизонте. Посреди поля фигура человека. И вдруг издалека начинает нарастать грохот, пока не становится ясно, что это топот тысячи копыт. Через поле несется галопом табун гнедых лошадей – сильных, красивых, холеных. Они несутся прямо на человека, и гнедой смерч поглощает его, скрывает, уничтожает, невозможно выдержать его напор и мощь.
Но проходит время, и табун начинает удаляться, грохот стихает. И оказывается, что человек по-прежнему стоит посреди поля, целый и невредимый. У человека белокурая голова, тонкие длинные пальцы. Гнедая сила никогда не тронет его – обойдет, сбережет, защитит.
