Он развернулся и так же медленно, не оборачиваясь, пошел прочь, оставив нас под леденящим приговором и удивленными лицами охраны.
Пятьдесят тысяч.
Две недели.
Или принудительная отработка.
В глазах у меня потемнело.
***
Приговор Гораса обрушился на нас, как тонны воды, грозящие раздавить батискаф.
Пятьдесят тысяч кредитов. Сумма, которую на «Тихой Гавани» невозможно было даже представить. Здесь, на «Вздохе», где кредиты были в ходу, она все равно казалась астрономической, неподъемной. За две недели? Это был даже не приговор – это была насмешка, издевательство над нашей беспомощностью. А пожизненная отработка в секторе 9-Гамма… я слышал об этих шахтах. Самые глубокие, самые опасные, с ужасными условиями. Туда отправляли тех, от кого хотели избавиться тихо и навсегда.
Холодный пот прошиб меня.
Мы попали.
Окончательно.
Охранники грубо вытолкали нас с корабля, лязгнули массивные магнитные замки на шлюзе, выставили пост.
Наш «Странник», наша единственная ниточка к свободе, наша связь с прошлым и надежда на будущее, стал тюрьмой, стоящей на приколе в чужом, враждебном доке.
Рикки и Ларс, помощники Сайласа, испуганно ретировались, бормоча извинения и проклятия, оставив нас одних посреди равнодушной суеты дока.
– Что… что нам теперь делать, Гром? – Сарра подняла на меня лицо, бледное, мокрое от слез, в глазах – бездна отчаяния. – Пятьдесят тысяч… Мы никогда…
– Я не знаю, Сарра, – я обнял ее за плечи, чувствуя, как она дрожит всем телом. – Я не знаю. Но мы не можем сдаваться. Мы должны что-то придумать.
Первая мысль – Сайлас.
Он казался таким… дружелюбным. Помнит отца, помог с деталями. Может, он сможет помочь и сейчас? Одолжит денег? Даст совет? Он же местный, у него связи.
Мы бросились к его мастерской.
Дверь была заперта. Изнутри не доносилось ни звука. Мы стучали, звали его – тщетно.
– Может, он ушел по делам? – с надеждой предположила Сарра.
– Возможно, – я посмотрел на запертую дверь с тяжелым предчувствием. – Подождем здесь.
Мы просидели на пыльном полу в коридоре несколько часов, но Сайлас так и не появился.
Отчаяние начало подкрадываться снова. Что, если он просто… исчез? Или не захочет нам помогать, узнав, в какую переделку мы попали? Связываться с теми, кто навлек на себя гнев Гораса, было опасно.
– Кайрос! – вспомнил я. – Атлант-изгой! Он казался напуганным, но может, он еще не улетел? Может, у него есть что-то ценное, что можно продать? Или он знает какой-то выход?
Это была слабая надежда, почти безумная, но мы ухватились за нее.
Мы снова спустились в темные, гнилые лабиринты «Осадка», к его лаборатории.
Дверь была выломана окончательно, петли сорваны. Внутри царил еще больший хаос, чем раньше. Кто-то явно вернулся и перевернул здесь все вверх дном.
Оборудование было разбито вдребезги, стеллажи опрокинуты. Но самое страшное – в углу, среди обломков, валялись те самые транспортные контейнеры, которые Кайрос упаковывал для побега. Они были вскрыты, их содержимое разбросано или унесено. И на одном из контейнеров я заметил темное, засохшее пятно… очень похожее на кровь.
– Его… его схватили? Или убили? – прошептала Сарра, прижимая руку ко рту.
– Похоже на то, – мрачно ответил я. – Кто-то искал что-то у него. И нашел. Или не нашел.
Мы вернулись на средний уровень, к мастерской Сайласа.
Сердце сжималось от страха и безнадежности. Мы были одни. Абсолютно одни в этом огромном, враждебном городе, без денег, без корабля, с приговором, висящим над головой как дамоклов меч.
