— Мы поддерживаем общение, если ты об этом, — наконец говорит Влад с непринужденным видом. — Нечасто, наверное, но у каждого из нас своя насыщенная жизнь.
— Разве это причина реже общаться? — спрашиваю я с осторожным любопытством.
Пожав плечом, Влад поднимает ко рту бокал с виски. Тонкие, четко очерченные губы смыкаются на стекле, на скулах и шее плавной волной перекатываются мышцы, — я почти чувствую остро-пряный вкус виски на своем языке. К щекам приливает жар.
— Мы не слишком… привязаны друг к другу, — признается он неохотно. — Не волнуйся, вряд ли вы увидитесь в ближайшее время.
— Я не поэтому спросила! — вырывается у меня возмущенный возглас. — Я просто стараюсь узнать о тебе больше.
— Я знаю, — хмыкает Влад и останавливает лукавый взгляд на моем преисполненном негодования лице. — Но, признайся, что встречаться со свекровью тебе пока точно не хочется?
Его замечанию удается вызвать у меня невольный смешок. Качая головой, я борюсь с ползущими вверх уголками губ и, сдавшись, согласно киваю:
— Не без этого, да. Хотя мне, конечно, очень хочется пообщаться с людьми, которые меня знали до аварии. Вдруг это поможет мне что-нибудь вспомнить?
— Будь уверена, — произносит Влад уже со всей серьезностью, — мои мать и сестра не представляют для твоей памяти никакого интереса. Вы едва друг друга знали.
Растерявшись из-за внезапной холодности его тона, я непонимающе хмурюсь.
— Мы с ними не ладили? — Раздается мое первое предположение.
— Можно сказать и так. — Влад отводит взгляд, прежде чем сделать последний глоток виски.
Граненный бокал опускается на стол с глухим стуком и с явно излишней силой. Я слабо вздрагиваю.
Кажется, мое любопытство завело нас с Владом в чащу семейных проблем, обсуждать которые со мной сейчас он не намерен.
— Извини, — прошу я примирительным тоном. — Это не мое дело. Давай поговорим о чем-то другом.
Влад, однако, поддается вперед. Серые глаза в миг темнеют.
— Почему же «не твое»? — интересуется он с отчетливым раздражением в голосе. — Ты моя жена, имеешь право знать.
Поймав его взгляд, я недоверчиво усмехаюсь — и противоречивости его утверждений, и взаимности наших эмоций: не впервые мы как сообщающиеся сосуды мигом заражаемся настроением друг друга.
— Ты сам не захотел вдаваться в детали, разве нет? Я всего лишь не собираюсь вытягивать из тебя подробности. Не хочешь — не говори, — замечаю я с наносным равнодушием.
На самом деле испытываемая мной в эту секунду досада неумолимо перерождается в обиду: еще одна моя попытка наладить с Владом доверительные отношения потерпела крах. Я злюсь.
— Кристина… — Мою лежащую на столе ладонь вдруг накрывает чужая — теплая и широкая. Я вскидываю на Влада удивленный, едва ли не шокированный взгляд. — Ты сейчас надулась, как мышь на крупу, — поясняет он с незнакомым мне ранее умилением на лице, от которого мои внутренние органы, кажется, начинают совершать кульбиты. — У меня не было намерения что-то от тебя скрыть, но и расстраивать тебя мне, естественно, не хочется.
— Отчего я должна расстроиться? — уточняю я, стараясь не обращать внимания на наш продолжающийся физический контакт.
Задача внезапно усложняется, когда подушечкой большого пальца Влад принимается выводить круги на тыльной стороне моей ладони. Сердце подпрыгивает к горлу, и я нервно сглатываю, но не спешу выдернуть из его руки свою. Мне… приятно. Очень.
— Причиной моих напряженных отношений с матерью стал наш с тобой брак, — сообщает Влад будничным тоном. — Моя сестра, как выяснилось, тоже не в восторге.
