– Я ни в коем случае не пытался оскорбить вас, – ответил Маттео и, опустив взгляд, подошел к высокому крану, торчавшему из стены над широкой раковиной. Пустив воду, он поставил под струю грязную кастрюлю, из которой ранее насыпал еду собакам, и оставил отмокать.
– У вас широкий спектр работы здесь, не так ли?
– Да, – коротко ответил Маттео, надрезая ножом пакет птичьего корма и пересыпая его в широкую миску.
– Официально ведь вы дворецкий?
– Что-то вроде того. А также садовник, ветеринар, столяр, электрик и так далее.
– Похвальная самоотдача.
Маттео искоса взглянул на Сола, встал, отряхнул руки о свой синий халат и замер, глядя в пустоту.
– Я многим обязан этому дому, – произнес он спустя полминуты, когда Сола уже начала смущать его неподвижность. – Если бы не доктор Майер, не быть мне человеком.
– В каком смысле?
– Да в самом прямом смысле, – ответил Маттео и посмотрел на Сола так, что у того мороз прошел по спине.
Сол всегда считал, что похожие на Маттео люди – замкнутые и внешне даже отталкивающие, – являются такими только на первый взгляд, а при более близком знакомстве обнаруживают немалое духовное развитие и умение сопереживать. И уж точно не являются потенциальными злодеями, каковыми их рисует воображение. Но в последнем взгляде угольных старческих глаз Маттео было столько какой-то пугающей дикости, что Солу стало действительно не по себе в этой комнатушке с висящими на стенах ножами и топорами.
– Так… а кем бы вы были? – неуверенно улыбаясь, спросил Сол.
– Да вот именно тем, кого вы только что испугались, господин Кеин, – ответил Маттео, возвращая себе бесстрастное выражение лица.
Взяв тряпку и смочив ее водой, он повернулся к Солу спиной и принялся протирать массивную двухконфорочную электроплиту и старый холодильник, которые стояли у той же стены, где была раковина и стеллаж с разделочными инструментами.
– Вам хотелось меня напугать? – спросил Сол, понимая, что разговор уже клонится куда-то не туда. Кроме того, он понимал, что ему лучше и вовсе оставить Маттео одного, поскольку не знал на какие мысли способно спровоцировать человека с подобным прошлым то, что Солу казалось вполне безобидным общением.
– Нет, господин Кеин. Я предпочел бы не смущать людей своими недостатками.
– Вы нисколько не смутили меня, Маттео, – ответил Сол. – И вы не производите впечатления человека, которого стоит бояться.
– Тем лучше.
– На самом деле, я даже Луизу побаиваюсь больше, – засмеялся Сол.
– Отчего же? – не обнаруживая веселости и не оборачиваясь, спросил Маттео.
– Не знаю. Чувствуется в ней какой-то авторитет… или самолюбие, которое она старается замаскировать за своим кротким видом. Двадцать пять лет. Это же сколько психов она здесь повидала, – сказал Сол, и только сказав это, понял, что перегнул палку.
Видимой реакцией Маттео стали более отрывистые и энергичные движения тряпкой.
– Здесь не так много психов, господин Кеин. В основном люди заблудившиеся. Люди, которым нужна рука помощи. Рука проводника из мира собственного в мир общий. Доктор Майер заслужил чести называться таким проводником.
– Я так выразился, поскольку сам себя чувствую именно психом.
– Зря вы так думаете, господин Кеин.
– Почему? – спросил он.
Маттео не ответил сразу. Закончив с протиранием, он спрятал тряпку в карман халата, повернулся к Солу, и, опершись о холодильник, скрестил длинные жилистые руки на груди.
