– Луиза тут по той же причине, что и вы? – догадался Сол.
– И нам не приходится закрывать глаза на недостатки в каждом из нас. Мы научились их принимать. Понимаете меня, господин Кеин? Мы с ней в одной упряжке. Уверен, что и в вашем окружении есть такой человек, который если и доставляет вам некоторые неудобства, но вы никогда и не при каких обстоятельствах не сможете от него отказаться, поскольку связаны с ним узами какого-то… проклятья, скажем так.
– Вы даже не представляете, насколько вы правы, Маттео, – медленно произнес Сол и не смог прогнать воспоминание, которое так живо было спровоцировано замечанием Маттео. Воспоминание о ночи в Лондоне, когда опьяненный самой жизнью он лежал в шелковой постели, обставленной цветами, бутылками шампанского и свежими фруктами, а грудь его ласкали золотистые кудри самой прекрасной и желанной девушки на всей планете. Той, которая стала его проклятьем и камнем, неумолимо тянувшим его ко дну. Камнем, который он просто не мог сбросить со своей шеи.
– Не судите ее строго, господин Кеин.
– Теперь я определенно изменю свое отношение, Маттео, – ответил Сол и понял, что больше не хочет продолжать разговор, да и в наблюдении того, как старик будет разделывать кости для собак, не было уже ничего интересного. – У Луизы тоже нет детей?
– Нет, – покачал головой Маттео, и опустился на одно колено. – Детишки обошли это место стороной.
Тут глаза Маттео как-то странно округлились, он взял в правую руку топор, и занес его над головой.
– Детишки обошли стороной, – повторил он и обрушил топор на говяжью кость.
Солу вдруг стало жутко, и он вышел на улицу. Закурив, он двинулся к входу в малую гостиную, через которую и попал на улицу, издали наблюдая за флигелем Наоми, в который он был приглашен на сегодняшний ужин. Вот только настроение его немного ухудшилось после разговора с Маттео, и разыгравшейся под конец этого разговора памятью. Сделав очередную затяжку, Сол задержал внимание на пальцах своей правой руки, затем зажал сигарету в зубах, растопырил перед лицом пальцы обеих рук, и вновь позволил своей тайной и ужасной мысли полностью овладеть его разумом.
– Если бы не вы, ничего этого бы не было, – процедил он сквозь зубы.
«Успокойся. Просто успокойся, – тут же заговорил он сам с собой. – Просто выброси все это из головы».
Миновав свой предыдущий путь и оказавшись в главной гостиной, Сол, как и ожидал, застал в ней Луизу, приютившуюся в кресле с книгой в руках. Выражение скрываемого ехидства на ее лице сейчас было написано даже ярче, чем в те моменты, когда она выводила Сола из себя.
– Добрый день, Луиза.
– Ах, господин Кеин! – воскликнула женщина и вскочила, положив книгу на столик обложкой вверх. – Я не заметила, как вы вошли.
– Я вас напугал?
– Нет, что вы, я просто увлеклась чтением, – Луиза взглянула на книгу, и на губах ее мелькнула злорадная улыбка, когда Сол сосредоточил внимание на обложке «Бесов» Достоевского.
– Почему-то я думал, что весь Достоевский уже вами прочитан, – съязвил Сол. – Как и Толстой, Шекспир, Диккенс.
– Третий раз, господин Кеин.
– Что?
– «Бесов» я читаю третий раз.
– Я должен был это предугадать, – усмехнулся Сол. – Ну, ладно. Я хотел поговорить насчет ужина.
– Я была обеспокоена вашим отсутствием утром, господин Кеин. Надеюсь, я поступила правильно, распорядившись подать вам завтрак во флигель, как и ранее.
– Да, спасибо большое, Луиза. Утром я хотел прогуляться вдоль берега озера, и это здорово меня приободрило.
