– Я тоже обожаю одинокие прогулки по утрам, господин Кеин. Странно, что мы с вами до сих пор не встретились у озера. Это было бы достаточно символично, учитывая нашу с вами общую предрасположенность ко всему прекрасному. Ради бога, простите мне подобное выражение.
– Так вот, что касается ужина, Луиза, – не найдя ничего символичного в их возможной встрече у озера, продолжил Сол.
– Нет, давайте начнем с обеда, господин Кеин, – вновь перебила Луиза.
– С обедом все просто, и обедать я буду у себя. А вот ужинать я буду во флигеле Наоми Рейн, так что попрошу вас распорядиться подать к ней ужин на двоих.
Сол думал, что его просьба произведет на Луизу немалое впечатление, но ошибся, поскольку женщина не проявила никаких внешних признаков удивления.
– Я вас поняла, господин Кеин, – еще более официальным тоном сказала экономка, и даже лицо ее стало менее ехидным, а голова словно вытянулась из плеч, куда она обычно была зажата. – Сегодня на ужин итальянская паста с говяжьими отбивными, из закусок салат из сардин, острый салат с сыром, на десерт вишневый пирог или банановое мороженое. Я готова выслушать любые ваши особые пожелания.
– Да нет никаких особых пожеланий. Десерт пусть подадут и тот, и другой, по одной порции, вот собственно и все.
– Как же все, господин Кеин. Вино? – Луиза достала из кармана своей рубашки блокнот и ручку.
– Ах да, разумеется.
– Какое?
– Красное? Хорошее, – Сол немного занервничал.
– У нас нет плохого вина, господин Кеин. Сухое или полусладкое?
– Полусладкое.
– Одну бутылку, правильно?
– Две, – сказал Сол, и впервые заметил мелькнувшее на секунду в глазах Луизы уже привычное и понятное ему злорадство.
– Свечи?
– Что, простите?
– Свечи нужны? Ужин будет романтическим?
– Нет, исключительно дружеским.
Официальный тон и прямая осанка Луизы раздражали едва ли не сильнее, чем ее привычное мельтешение. Сол чувствовал, что эта женщина неизменно оказывает на него какое-то странное давление. Он не боялся ее, и понимал, что, в крайнем случае, может и отчитать ее, да и просто послать к черту. Другое дело, что он также понимал, что сделать ему это будет сложнее, чем, например, самой Луизе сделать то же самое в его отношении.
– Может, тогда одну бутылку вина? – спросила Луиза.
Внутри Сола все заклокотало от бешенства. Он понял, что если сейчас не ответит подобающим образом, то просто опозорится.
– С каких пор моя алкогольная норма перешла в вашу компетенцию, Луиза? – жестко спросил он.
– Господин Кеин, я не хотела…
– Если бы вы не хотели, вы не сказали бы подобную глупость. Вам не кажется, что вы довольно часто забываетесь и позволяете себе слишком вольные умозаключения?
– Прошу прощения, господин Кеин, я прислушаюсь к вашему замечанию, – ответила Луиза и опустила взгляд.
Сол, впрочем, не почувствовал особого удовлетворения от ее покладистости. У него было парадоксальное ощущение, словно он нагрубил человеку, который наименее заслуживал его грубости. Возможно, виной тому была свежая информация, полученная от Маттео, возможно, опять же, некое давление, которое Сол ощущал от этой женщины. Давление, чем-то напоминающее ему материнский авторитет.
– Я буду признателен вам. Надеюсь, что не оскорбил вас своими словами.
– Нисколько, господин Кеин, – прощебетала Луиза, возвращая свою голову на привычное место – глубже в плечи. – Возможно, я действительно немного забылась, стараясь в течение этих дней выразить вам свое глубочайшее почтение, как видному деятелю искусства. Ради бога, простите мне подобное выражение.
