Без ума от диско - страница 20

– Одну секунду. Все в… порядке. Лучше не спрашивай. – Он достал из кармана блистер, вынул пару таблеток и разжевал их, но морщины боли на лбу и не думали разглаживаться.

– Где? – спросила я, заметив, что морщины боли появились и на моем лице, хотя больно мне не было.

– Где-то между сердцем и позвоночником. Сейчас пройдет. Это, должно быть, от стресса.

– По тебе не скажешь, что ты особенно нервничаешь.

– А по тебе не скажешь, что ты чем-то недовольна. – Его дыхание постепенно выравнивалось. – Знаешь, что по результатам ежедневных опросников ты самый счастливый человек в Городе? Тебе даже хотели предложить сняться для рекламного щита «Гордость перед лицом неизбежности» и обратным отсчетом, но Симон запретил лезть к тебе с этим, и их развернули.

– Это нелепо.

– Спроси у Симона, он подтвердит.

Ярон наконец-то выпрямил спину, но на лице у него отпечаталась усталость, какая-то мученическая изможденность.

– Спрошу завтра. Запишу себе в напоминания. – Я уже хотела включать экран, как он вставил очередную шутку:

– Фантазия девяносто семь, а память, наверное, тройка.

– Да пошел ты.

Но экран я включать не стала. У меня было не так много других планов, чтобы я могла про это забыть.

– Сколько осталось времени?

– Пять часов пятьдесят две минуты, – произнесла я, и ни одна «п» не застряла у меня в горле.

– Пойдем, еще кое-что покажу. Это здесь, неподалеку. Пять минут.

А теперь перебор, и у меня в ушах неприятно звынкнуло, так что мне пришлось на секунду зажмуриться и потрясти головой. Коллега странно на меня посмотрел, и я вкратце объяснила проблему. Реакция его была сдержанной: он только с сочувствием покачал головой и сказал, что постарается быть внимательнее к тому, что говорит.

Мы прошли мимо нескольких многоэтажек и оказались в непривычно темном переулке. Из-за фильтров невозможно было понять, в скольких окнах горел свет: все они были темные и сливались с серостью бетона. Все фонари, кроме одного, были неисправны, и уже это было странно: обычно их быстро чинили или заменяли. Из одного переулка мы вышли к другому, еще более темному и совсем узкому, так что мы с трудом могли пройти, не задевая стены. Свет едва доходил туда от перпендикулярной улицы – очень специфический свет в конце туннеля.

– Все, пришли. Мы на самой узкой улице Города.

Ярон достал еще какое-то устройство, которое я не могла рассмотреть, и нажал на кнопку. Ничего не произошло.

– Ты многих сюда приводишь? Здесь же и режешь? А с трупами что делаешь?

– Дай мне минуту.

Я достала жевательную резинку и начала глотать ставшую клубничной слюну. Подняв голову вверх, я увидела крохотный кусочек неизменно черного неба. Пять тысяч четыреста шестьдесят восьмой день ночи был таким же черным, как и все предыдущие.

– Надеюсь, ты там чинишь мою карму.

– Здесь раньше было освещение, до того, как эти два дома придвинули так плотно друг к другу. И произошло небольшое замыкание…

Он что-то подкрутил и снова нажал на кнопку. Я закрыла глаза рукой из-за такого резкого скачка яркости. Стена перед нами загорелась множествам маленьких люминесцентных ламп. Или это были несколько длинных ламп, расположенные параллельно друг другу? Но я никогда не видела, чтобы одна лампа при мигании меняла цвет, а сейчас передо мной настоящий калейдоскоп.

– Всего четыре лампы по пятьдесят сантиметров, давно отключены, но не сломаны, так что можно включить при желании. Я обклеил их цветным скотчем – по четыре сантиметра на каждый цвет, который был. Если немного поиграть с электросетью, то легко достичь эффекта мигания.