Без ума от диско - страница 18

– Она упакована.

– В смысле?

– В коробку. А коробка в земле.

Все, кто у меня был, были упакованы в коробки и лежали в земле.

Внимание. Район переходит в режим энергосбережения.

Все фонари разом погасли, и мы остались в кромешной тьме. Минуты три мы просидели молча.

– Мне долгое время казалось, что мы машины. Новая модель, созданная специально для выполнения нашей работы. А эмоциями мы наделены потому, что так мы лучше ее выполняем. Вообще весь Город населен исключительно машинами. А все люди давно погибли.

– Я спрашивала про это у Симона. Он сказал, что у машины не может так болеть спина.

Он рассмеялся.

– Какая фантастическая ирония.

Показалось, будто мне на голову падают капли дождя. Будто кто-то накрывает меня одеялами, одним, потом вторым сверху, третьим, пока от меня не остается всего лишь слабозаметная выпуклость на ровной одеяльной поверхности.

– Возможно, он лукавит. По идее, так все имеет смысл: замена деталей, бессмертие, и покупная смерть работает, потому что код каким-то образом сбивает нашу узко специализированную систему. Меня тоже беспокоил этот вопрос когда-то. Теперь как-то все равно. Думаю, мы никогда не узнаем.

– Думаешь, удобнее считать себя человеком?

– Конечно. Это тебя возвышает. Человек же имеет право на всех смотреть свысока. Но я, наверное, машины люблю больше, – сказала я.

– Проблема машин в том, что они легко замещаются. Стоит лишь немного надавить, и они уже вытеснены из мыслей. А человека так просто не выкинешь из головы.

– Люди тоже быстро забываются. Посмотри по сторонам, – продолжила я, – все эти среднестатистические человечки с фантазией тридцать четыре, тебе они кажутся живыми? Иногда я вижу их на улице, и они такие…серые, неприметные, без индивидуальности. Мне сложно поверить, что там есть нечто большее, чем базовая программа. Они проходят мимо и, наверное, то же самое думают обо мне.

– Смотря на тебя, невозможно так думать. И ты разве часто бываешь на улице?

– Хожу за таблетками.

– Вот и доказательство. Ты просто не в курсе, где искать не серых. А я знаю места.

– Я в такие места не хожу и ходить не буду.

– Ты только что была в одном из них.

– В качестве исключения!

– Не обязательно кричать, – еле слышно прошептал он.

Я замолкла и снова уставилась в темноту. Совершенно ничего не было видно, и уже казалось, что Ярон тихо ушел, оставив меня одну с моими исключениями.

– Не устали глаза от темноты?

Нет, не ушел.

– Я два года прожила без зрения. Не может быть, что ты не в курсе.

– Помню, как ты пришла на нашу вечеринку под руку с боссом и просидела все представление в черных очках. Но я думал, что так ты просто выражаешь всем нам свое презрение.

Да, на меня снова их напялили. Но на этот раз это были очки Гуччи. По крайней мере, меня в этом уверил продавец.

– Для этого мне очки не нужны. И знаешь, когда мне вернули зрение, я не была особенно рада здесь что-то видеть. Все одно и то же. Вслепую даже лучше.

Я вспомнила день, когда истек срок моего наказания, и я увидела сразу все костюмы, купленные мной в интернете вслепую за два года. Такой контраст чуть не свел меня с ума, думала, у меня начнет гореть мозг, как от порции ядреной кислоты.

На самом деле, не могу сказать, что мне было так уж сложно без зрения, учитывая то, как я жила до моих инновационных линз. И если все сложить, то слепой я прожила не два года, а девятнадцать лет. А эта цифра еще страшнее, чем пятнадцать, несмотря на то, что она не круглая.