А то, что улетел я в Америку, с тобой не попрощавшись, то думаю, что решение свое насчет скорого отъезда я правильное принял. Неожиданно ведь мне билет подвернулся, можно сказать, в одночасье с неба упал – из тех свободных мест в самолете, от которых перед самым рейсом отказываются, как ты их называешь, места отказников. Так что ничего мне не оставалось, как лететь. Конечно, лучше бы я в Нью-Йорк полетел, в столицу мира и его окрестностей, и в смысле работы мне бы там наверняка что-нибудь быстро обломилось, но раз билет до Бостона мне почти даром достался – шутка ли сказать, горящий билет в Америку за двести долларов! – то и, слава Богу, что полетел в Бостон.
Одним словом, постараюсь писать тебе по Интернету, как объявится возможность. Строго в монастыре с личным временем, только знай, что молись, да кастрюли на монастырской кухне драй.
Ну, да делать нечего, назвался груздем – полезай в кузов. Надеюсь, что в Интернет-кафе заглянешь, как только из деревни приедешь, и письмо мое прочтешь. В любом случае адрес монастыря я тебе посылаю.
Любящий тебя, Костя.
26 Апреля
Здравствуй, Костик!
Получила я вчера твое письмо и сразу пишу ответ, потому как через неделю снова уезжаю в деревню. Сначала на месяц, а потом, как вернусь и сессию сдам, то на все лето. Пришла в общежитие, чтобы с нашей общежитской койкой уже навсегда расстаться. На сессию к подруге пойду, чтобы за койку не платить, да и нечем. В Интернет-кафе ходить мне дорого, так что, скорее всего, будем писать друг другу обычные письма, как в старые добрые эпистолярные времена. Но все-таки ты ответь мне по Интернету последний раз.
Вернулась я на нашу койку, а там записка от тебя – улетел в одночасье! В аэропорт, наверное, каждый день гонял, чтобы по отказному горящему билету улететь? И улетел ты, Костик, правильно. Потому как, если бы не улетел ты сейчас за двести баксов, то никогда бы не улетел. И план наш заокеанский никогда бы не осуществился. На последние деньги, что у тебя оставались после получения страховки за твой сгоревший саратовский дом, мы бы, конечно, еще прожили месяца три-четыре, но потом-то что? Жаль, конечно, что не удалось тебе со мной перед отлетом попрощаться, но ведь так и было у нас запланировано: как только – так сразу. Что же делать, раз горящий билет тебе удалось урвать из отказных лап как раз в то время, когда я в деревне была? Тут, как говорится, судьба играет человеком, а человек ловит самолет.
Странно мне, однако, что Зинаида Филипповна тебе от ворот поворот дала, не разрешила пожить у нее первое время, пока не наметиться у тебя что-нибудь с работой, а тем более странно, что не посоветовала тебе, куда обратиться, ведь у нее-то там кругом связи. Ну, да “времена меняются – и мы вместе с ними”. А больше всего те из нас, кому подфортунило в свое время из узников совести на свободу выпрыгнуть.
О Бостоне ты забавно пишешь, всегда ты мастером был по части впечатлений. Лихо ты в один день все достопримечательности города охватил. Только не заостряйся, Костик, на впечатлениях, а ищи в Америке главное – поганые грины. Главное, соглашайся на все, что предложат. Хоть пять долларов в час, хоть четыре, хоть три – а все деньги. И если за год скопишь что-нибудь, то мне моя бабка сказала, которой на днях девяносто стукнуло, что пять кусков от себя даст. Сказала, что припрятано у нее на гробовые. На шикарные похороны себе копила и фамильное золото продала. Так она сказала мне, что нечего ей веселые похороны себе устраивать, а правнучке даст на приданное, выраженное в квадратных метрах – на комнатушку в Москве.
