Читать онлайн Федор Шейд - Безмятежность

Крокодилу отрезало голову где-то на шоссе, а я даже не знал, где именно. Говорят, грузовик переехал, но подробностей нет. Крови, наверно, было много. Не уверен, правда, есть ли вообще у крокодилов кровь. Хотя их вроде называют холоднокровными, – значит, есть, просто холодная.

Моя начальница Инесса вызвала меня и сказала: «Необходимо узнать, как умер крокодил». Ага, конечно, так и побежал, подумал я. Но вслух ответил: «Хорошо, узнаю».

Сразу оговорюсь: если вы, как и я когда-то, уверены, что репортерская работа полна романтики в духе молодого Хемингуэя, то вынужден вас огорчить. Пять дней в неделю отсиживаешь задницу в опенспейсе среди других бедолаг с грошовой зарплатой, целыми днями разгребаешь пресс-релизы и постоянно базаришь по телефону – вот и вся твоя работа. Никуда не ездишь, разве что на брифинги, а это еще скучнее, чем пресс-релизы. Все, что ты видишь каждый день, – твой стол и уставшие лица вокруг.

Мой, например, стол: компьютер, два допотопных монитора, клавиатура, чашка, которую я принес из дома, пакетики (кладу их в чашку и заливаю едва теплой водой из кулера), диктофон. Чашку приходится постоянно мыть в общем туалете, и мне в последнее время мерещится, что от нее воняет говном. Пить из нее неприятно, но альтернативы я не вижу. Еще на столе, конечно, лежит блокнот, куда я все записываю. Если не записывать, быстро сойдешь с ума. Переизбыток информации – это не шутки.

Слева от меня сидит Вика, второкурсница с журфака. Она постоянно ходит в обтягивающих платьях, и могу сказать, что у нее отличная задница – которую она, впрочем, рискует потерять, если будет и дальше просиживать в офисе по девять часов в сутки. Вике нравится быть репортеркой. Она тут, кстати, единственная улыбается. Думаю, она гордится тем, что работает, пока ее однокурсники берут деньги у родителей. К тому же она любит говорить по телефону. «Здравствуйте, вас беспокоит Виктория из информационного агентства, могу задать вам пару вопросов?» С ее точки зрения, звучит. У меня эти слова во рту застревают. Ненавижу говорить по телефону, хуже пытки не придумаешь. Страшнее всего гудки. Эти суки, которым мне приходится звонить, всегда медленно подходят к телефону. И, пока в трубке гудки, у меня дико колотится сердце. Так что, когда трубку поднимают, я себя уже довел до предела. Задыхаясь, блеющим голосом я представляюсь, и от этого я сам себе противен. А я не люблю быть себе противен.

Они еще, как назло, всегда плохо слышат. «Что? Что вы говорите? Алло! Вы можете говорить четче?» Да иди ты нахуй, уебок, хочется сказать мне. Иди ты нахуй со своим министерством, гектарами земли и тоннами пшеницы, из-за которых я тебе звоню. Но я этого, конечно, не говорю.

Я работаю в отделе «Общество» и пишу новости о том, что происходит в области. А в ней ничего не происходит. Вот я и переписываю пресс-релизы о том, сколько человек переселили из аварийного жилья (свыше десяти тысяч), сколько приняло участие в акции «Ночь в музее» (более пятидесяти тысяч), сколько новых автобусов вышло на маршруты с начала года (свыше восьмисот), какое место мы заняли по самому низкому уровню безработицы в стране (третье) и так далее. Если пресс-релизов нет или в них недостаточно информации, приходится звонить. Я этого избегаю всеми силами.

Раньше я пытался привносить в свою работу хоть что-нибудь интересное, но у Инессы, кажется, отсутствует область мозга, отвечающая за креативность. Однажды мне попался релиз, в котором речь шла о слепом массажисте. Ничем особым он не был примечателен, просто круто делал массаж и выиграл в каком-то конкурсе. Но мне в кои-то веки попалась история, в которой было что-то кроме цифр. Я пошел к Инессе и предложил ей написать это. «Зачем?» – спросил она. «Не знаю, – ответил я. – Очень человеческая история». Инесса еще раз пробежалась глазами по тексту и сказала: «Он победил только в одной номинации». Я пробовал настаивать, сказал, что он все-таки слепой, это необычно. «Зачем ты тратишь время? – сказала Инесса. – Мы международное агентство».

Все интересное в основном уходит в отдел происшествий. Там пишут про аварии, убийства, судебные приговоры, изнасилования, взрывы (хлопки), упавшие самолеты и опасных преступников. Короче говоря, забирают себе весь экшен. Но крокодила почему-то не взяли. Видимо, поняли, что заебутся узнавать, откуда он взялся утром буднего дня посреди шоссе.

Я перехватил недовольный взгляд Инессы. Целый день она сидит вместе со всеми в опенспейсе, сгорбившись над столом, и стучит по клавиатуре. Профессионалка своего дела. Работает за троих. Но сейчас Инесса не стучит по клавиатуре, а напряженно смотрит на меня. Этот взгляд понятен без слов.

К сожалению, за свой профессионализм Инесса поплатилась атрофированным чувством юмора. Новости – ее жизнь. К ним она относится чрезвычайно серьезно. Инфоповоды нельзя пропускать, их нельзя игнорировать. Если Инессе сказать, что большинству людей срать с высокой колокольни на областные новости (а просмотры это подтверждают), Инесса не поверит. Она убеждена, что своей работой приносит пользу обществу. Она бы и ночевала здесь, просто не дают. Если на ее глазах кто-нибудь не работает, Инесса подскакивает и дрожащим голосом объявляет выговор. «Уже половина десятого, а ты все еще не написал ни одной новости? Войди в ритм!» – говорит она в таких ситуациях. Инесса искренне не понимает, как можно не работать. Отрываться от работы разрешено только на обед и на посрать, да и с этим лучше не затягивать.

Если спросить у Инессы, почему нельзя хоть чуть-чуть отдохнуть, то она, я готов ставить деньги, скажет лишь одно слово: «Конкуренты». Произнесено это будет почтительным шепотом. Конкуренты – это два других информагентства, где, разумеется, тоже есть областные отделы. Эти агентства вообще ничем друг от друга не отличаются, только названиями, как страны в книге Оруэлла. Они соревнуются друг с другом в скорости. И если ты опередил конкурентов, Инесса будет тобой гордиться. Впрочем, я их ни разу не опередил. И поэтому Инесса смотрит на меня с жалостью.

Она вообще-то неплохая женщина, просто пытается быть жесткой. Понятия не имею, что она делает вне работы, но, думаю, не ошибусь, если скажу, что у нее семья. Уставший муж и двое детей, которых она почти не знает. Иначе как описать ее приверженность новостям?

Так, ладно, я слишком задумался. Не волнуйся, Инесса. Сейчас я сделаю пару звонков и раскрою это дело. Мы опередим конкурентов, чего бы это ни стоило.

Я ломал голову, как этот крокодил попал на шоссе. Мне вспомнился один мультик, который я смотрел в детстве. В нем аллигаторы жили в канализации Нью-Йорка. Уже во взрослом возрасте мне сказали, что это выдумка. А вдруг не выдумка? Иногда самые бредовые варианты оказываются правдой. Может быть, и наш крокодил пришел из канализации.

Я представил, как раскрываю это дело. Единственный, кто мыслит нестандартно. Все будут бегать и биться с крокодильей загадкой, и никому даже в голову не придет, что нужно посмотреть под ноги. А когда я напишу об этом, выяснится, что в канализации таких крокодилов много, и я предотвращу гуманитарную катастрофу. Неизвестно, сколько человек может пострадать из-за расплодившихся в канализации крокодилов. Потом придет какая-нибудь важная шишка, губернатор или еще кто-нибудь, и спросит: это он разгадал крокодилью тайну? Да, придется ответить Инессе, это наш репортер. Молодец, парень, скажет шишка, и меня переведут из этого отдела, и я наконец-то получу нормальную, а не собачью работу.

Я написал секретарю областного министра ЖКХ. Подождал ответа. Этот козел никогда не отвечает на письма вовремя. Пришлось звонить. Я набрал номер. Гудки. Он взял трубку. «Здравствуйте, Вадим, вас беспокоит информагентство, – я уточнил какое и назвал свое имя, – Звоню вот по какому вопросу… Недавно сбежал крокодил, вы что-нибудь слышали об этом?» Молчание. «Да, слышал». Не понимает, при чем он здесь. Ну ничего, сейчас поймет. «Мы тут пытаемся понять, как вообще так вышло, что крокодил ползает по областному шоссе, прорабатываем варианты. Скажите, есть ли вероятность, хотя бы маленькая вероятность, что крокодил мог обитать в канализации? И если да, могут ли в канализации обитать другие крокодилы?». Он помолчал, потом сказал: «Вы ебнутый?» – и бросил трубку.

Значит, ЖКХ отпадает. Жаль, мне нравилась эта версия. Я сделал еще пару звонков. В областном МВД подтвердили смерть крокодила. Есть источник, можно писать. Когда я спросил, от чего крокодил умер, они сказали: «Смерть наступила в результате столкновения животного с грузовым автомобилем марки ГАЗ». Отличная цитата, можно даже ничего не менять.

Но главный вопрос – как? – оставался нераскрытым. Я знал, что Инесса будет недовольна, и не ошибся. «Ты очень плохо работаешь, – сказала она. – Из-за того, что ты опоздал на пятнадцать минут, конкуренты написали про крокодила до нас. Если бы ты выяснил, откуда он там взялся, всем бы пришлось на нас ссылаться. Но ты этого не сделал…»

Когда она читает мне лекции, я делаю тупое лицо и со всем соглашаюсь. Я знаю: если что-то отвечать, будет только хуже. Когда Инесса поучает, она не хочет, чтобы с ней спорили. Как и всякий человек, уверенный в своей правоте, она хочет подчинять своей воле. Сама Инесса, конечно, думает, что оказывает мне услугу, готовя меня к трудной репортерской жизни. Пускай думает как хочет.

– Ладно, – говорит она, устав третировать меня. – Отдай эту новость Вике, а сам отправляйся в Дом правительства на брифинг.

Только не это. Я спрашиваю Инессу, чему посвящен брифинг. Сбору мусора, отвечает она. О нет. Мусор, нескончаемый мусор, каждая третья новость про него. Я пробую соскочить, говорю, что не силен в мусоре, но Инесса возмущается.

– Как это не силен? А зачем ты тогда здесь работаешь? – говорит она. – Ты же не будешь вечно от всего прятаться? Я аккредитовала вас с Аленой.

Алена занималась областными новостями до меня. Она пару лет трудилась под началом Инессы, а потом ее перевели в другой отдел. Теперь она работает с омбудсменами и очень этим гордится. Ездит с ними в поездки и звонит им за комментариями. Омбудсмены ее любят. Инесса тоже ее любит. Алена делает свою работу хорошо. Она меня старше на год, но кажется, будто на все десять. По сравнению с ней я вечный новичок. Не могу осилить и десятой доли того, что делала Алена в свое время. Думаю, Инесса по ночам плачет в подушку из-за того, что Алену пришлось променять на меня.

Когда меня взяли на работу, Алена поделилась со мной своей обширной базой электронных почт и телефонов пресс-секретарей. Она рассказала, кому писать, а кому лучше сразу звонить, показала, как отличить важную новость от неважной, и научила меня «добивать» спикеров, когда они тянут с комментарием. Первую пару недель мы с ней были как Дензел Вашингтон и Итан Хоук в фильме «Тренировочный день». Волчара и новичок на подхвате. Алена нянчилась со мной, и я ей за это благодарен. Но теперь ей не до меня, с моими кубометрами древесины и областными музеями. У Алены дела поважнее, и в дом правительства ей тоже сегодня не нужно. Мусор – давно не ее тема. Инесса дернула ее, чтобы Алена опять помогла мне. В понимании Инессы так будет лучше. Как по мне, лучше бы просто оставили мне крокодила.