Я остановилась, а потом, обессиленно упав в глубокое кресло, сложила локти на коленях и запустила руки в волосы.
— Или я чего-то не знаю? М-м-м, — протянул Лем, а я посмотрела на него.
От меня не укрылся тот факт, что мой босс хотел услышать подробное объяснение моего нежелания ехать в Россию. Но в то же время он не торопил и не настаивал, как всегда, позволяя решать самой: говорить или нет. И я была благодарна за этот выбор, ведь почти два года была лишена этого. Панические атаки по ночам, стоило только во сне увидеть Константина, до сих пор беспокоили меня.
— Я не хочу лететь в Россию, — призналась я, не добавляя больше ничего.
Лем не высказал явного удивления, так как знал откуда я. Он догадался еще тогда, когда я пыталась в первые минуты пробуждения на берегу реки говорить с ним по-русски. Возможно, это было ошибкой. Но в том состоянии, когда меня, полумёртвую, выловили из реки, я плохо соображала. Язык я быстро подтянула, тем более знала его до этого. А о моем прошлом я постаралась забыть. Недееспособная Марина Разина — жена мага-менталиста — погибла. Лем, ни о чем не спрашивая, помог с оформлением документов. Не знаю, как он это сделал, но я была ему благодарна. Мне невероятно повезло, что волк прогуливался в том лесу, который потом предложил еще и работу. Отказываться я не стала, ведь дорога на родину теперь была мне заказана, как и встреча с семьей. Я не хотела, чтобы муж воздействовал на моих родственников, если заподозрит, что им известно обо мне.
— Не думаю, что ты потратишь на это задание много времени, — не унимался босс, почти искреннее демонстрируя непонимание.
Я никогда не спрашивала, наводил ли он обо мне справки. Мы договорились, что с момента нашей встречи я начну все с чистого листа.
— Что с твоими кошмарами? Они вернулись, — не спрашивал, а констатировал Лем, лениво наблюдая за мной.
— Откуда ты знаешь?
— Я хорошо разбираюсь в людях. Ты в последнее время стала нервной, раздражительной и… — медленно стал перечислять он, а я подняла руку в останавливающем жесте.
— Я поняла, от тебя ничего не скрыть, — получив подтверждающий кивок, я увидела перед собой листок бумаги.
— Ознакомься, — спокойно проговорил босс и, открыв крышку ноутбука, начал что-то печатать.
Я немного посверлила Лема недовольным взглядом, но поняла, что это бесполезно. Но, прежде чем я вышла, босс сказал не отрываясь от своего занятия:
— Кто знает, может быть, ты получишь еще одну зацепку о «крыльях».
Я резко развернулась, Лем знал, что даже призрачное упоминание об этом артефакте заставит меня перерыть всё и согласиться на многое. У меня сразу возникло острое желание полетать, но пришлось задушить его. Я молча вышла.
Пора паковать чемоданы.
***
Питер
Я сидела в удобном кресле, закрыв глаза и полностью уходя в себя. Темнота помещения концертного зала помогала мне раствориться, абстрагироваться и впитывать в себя льющуюся мелодию Людвига ван Бетховена, немецкого композитора, пианиста и последнего представителя венской классической школы. Мне одновременно хотелось танцевать и плакать. Грусть причудливо сменялась радостью и так по кругу, словно по волнам. Я любила его творчество и никак не могла пройти мимо этого концерта. Я представляла, как расправляю крылья, лечу, ловлю воздушные потоки, ласкающие мои крылья и тут же падаю от осознания, что это всего лишь иллюзия. Затем снова расправляю крылья и представляю, что лечу и снова с горечью понимаю, что в реальности этому не суждено сбыться…
