– Ты ещё не поняла? Ты не выйдешь отсюда. Твой пожизненный срок передадут в руки доктора Тейта и поверь, в мире нет безжалостнее никого, чем целеустремлённый врач, желающий полностью излечить шизофрению. Так что помалкивай и будь покладистой, ведьма.
Он чуть приподнимает её голову, на что Эсфирь не удерживается от плевка в лицо. Он шипит едва различимое: «Сука», а затем разжимает пальцы.
– Карл, – медбрат поднимается, переводя взгляд на напарника. – Сделай так, будто она случайно упала по дороге сюда.
– Поиграем, ведьма?
Вот чёрт. Зрачки резко расширяются. Лучше бы он молчал до конца своей жизни и не сотрясал воздух противным высоким голосом. Линчевать его внутри собственной головы не получается. Сознание гаснет после нескольких вспышек боли. Тьма проглатывает её как маленькую таблетку хлорпромазина2: быстро и незаметно.
Гидеон проводит ладонью по лицу, наивно полагая, что это снимет усталость. Если честно, становится только хуже. Последние силы он оставил в кабинете доктора Штайнера, когда тот вручал документы новой пациентки, как священный Грааль.
Он чиркает бензиновой зажигалкой, а затем достаёт сигарету правой рукой. Курить в собственном кабинете запрещено, но когда Гидеона волновало что-то кроме себя? Тем более, сейчас. Вишня оседает на слизистой. Грудь неприятно сдавливает. В последнее время невинная затяжка обращалась лёгким кашлем. Но, как и все врачи, этот тоже не спешил обследоваться. «Реакция на стресс» – за таким невинным предложением обычно прятался Гидеон.
Стресса действительно было много. Последний и вовсе связан с его первым именем. Вернее, не так. С его первым именем на новой пациентке.
Гидеон выпускает дым, снова поддевая листок. В верхнем правом углу прикреплена фотография рыжеволосой на фоне полицейской стены. За ней – отпечатки пальцев. Ядрёно чёрном выведена основная информация, на которой он уже не заостряет внимания.
Взгляд останавливается на пункте: «Особые отметки/пирсинг/татуировки». Больше всего удивляло два факта, и все они связаны с чернилами на её теле. Первый: две татуировки за правым ухом – полосы: длинная и параллельно ей – короче. У Гидеона была точно такая же, на том же месте.
Как минимум, совпадение казалось странным, но на деле говорило лишь о том, что подопечная, или её тату-мастер, тоже любила теории о значении полос. К слову, именно мастер смог запудрить в своё время голову Гидеону. С тех пор человек, разбирающийся в значениях, мог предположить, что именно из огромного количества символов выбрал он: стабильность, надёжность, успех, мощь, отречение, самосовершенствование, рост, колоссальную энергию, жизненные силы или же – скорбь, утрату, нереализованные возможности. Для доктора Тейта заложенными значениями являлись: «мощь» и «успех». Теперь он всерьёз хотел узнать, что же означают татуировки Эсфирь.
Другая надпись заставила его перестать дышать, когда она прочел в первый раз. «Vidarr». На левом ребре, усыпанном множеством белёсых шрамов.
Гидеон снова затягивается, подбирая в голове варианты значения татуировки. Имя, от которого он бежал всю жизнь настигло вот так просто, на коже психически больной пациентки. Он снова смотрит на фотографию. Безумный взгляд разноцветных глаз выжигает с фотокарточки дыру во лбу. Потрескавшиеся губы растянуты в безумный оскал. Скулы обтянуты кожей. Если предположить, что «Видар» – связано не с именем реально существующего человека, а с вымышленным скандинавским богом мщения и безмолвия, то всё встаёт на свои места: Эсфирь просто считает его собственным покровителем. Что сводится к неутешительному выводу: она действительно может быть мстительной, и, вероятно, может убить во имя мести.
