Другой вариант трактовки: просто полюбившийся персонаж из серии игр «Disciples»3 или из «World of Warcraft: Legion»4? Но тогда почему в месте, где принято набивать что-то сокровенное?
Последний вариант: её любовь.
Гидеон хмурится, зажимая сигарету меж губ. Интересно, а сколько вообще человек носят имя «Видар»? Он лично встречал одного. Правда, в зеркале. Быстро хватает ручку, записывая в раскрытый блокнот несколько дополнительных вопросов. Все их он обязательно задаст Эсфирь.
Аккуратный стук в дверь заставляет Гидеона молниеносно потушить сигарету и убрать пепельницу обратно в выдвижной шкаф.
– Я тебя сдам Штайнеру, честное слово!
Мужской глубокий баритон прокатывается по кабинету, когда на пороге появляется доктор Морган собственной персоны. Чопорный англичанишка, каждый раз грозящийся сдать Гидеона начальству и каждый раз затыкающийся, зажимая вишнёвую сигарету меж губ.
– Сделаешь одолжение, – усмехается Гидеон. – Что-то случилось?
Он поднимается с кресла, пожимая руку коллеге.
– По правде, да, – тот сверкает карими линзами в тёплом свете ламп. Его родной цвет глаз обладал сиреневым пигментом, чего он жутко стеснялся (признавшись в этом однажды Гидеону). – Твоя новенькая. Видел, как два амбала не особо с ней церемонились. В отчёте нарисуют, что упала, но разберись со своими. Или ты решил её сразу пустить в расход?
Гидеон медленно переводит взгляд на Себастьяна. Психотерапевт безмятежно провалился в кресло около стола, постукивая костяшками пальцев по подлокотнику.
– Чёрт, – Гидеон снова выдвигает ящик, вынимая оттуда пепельницу.
Он вытаскивает сигарету губами, кидая пачку в сторону коллеги. Хотя определение «коллега» не совсем подходило Себастьяну, скорее, «хороший знакомый». По крайней мере, он единственный, с кем можно было пропустить по стаканчику после работы.
– Снова хочешь убедиться «действительно ли она достойна твоих измывательств»? – фыркает Себастьян, вытягивая сигарету. – Если сейчас сюда забежит Штайнер, я скажу, что ты мне сигарету насильно в глотку запихнул.
– Он старый для забегов – во-первых. Во-вторых, это не «измывательства», а эксперименты, в которых…
– Да-да, на которые ты обрекаешь души пропащие, достойные самого Ада, лишь бы найти лекарство от шизофрении… Его нет, сюрприз.
Дым приятно напитывает воздух.
– Его нет, потому что я ещё в поисках, – фыркает Гидеон. – Что? – раздражённо кидает он, когда замечает прищур шатена.
– Ты не сказал, что «в-третьих».
– Чёрт, это безумие.
– Как и лекарство доктора Тейта от шизофрении.
Гидеон выпускает дым кольцами.
– У меня есть сомнения в её кровожадности, – он пододвигает дело Себастьяну. – Я работаю с теми, в чьих глазах пульсирует постоянная ненависть, чистое безумие. Она же… Она только делает вид, но взгляд он…
– Да, очень не безумный, – едко хмыкает Себастьян, глядя на фотографию. – Головой не ударялся?
Гидеон переводит недовольный взгляд на скептичное лицо Себастьяна. Иногда коллегу хотелось приложить головой о дверной косяк, но то, сколько раз психотерапевт прикрывал его спину в разных передрягах тут же реабилитировало.
– Выплюнь сигарету немедленно, иначе я потушу её об тебя.
– Всё, я молчу! – приподнимает ладони Себастьян.
Он тянется ко врачебному делу, внимательно осматривая записи. Взглядом тормозит на деяниях.
– И что мы имеем? Два трупа, поджог, ещё один труп, ух ты, мамочки, изуродованный. Как здорово!
