Птица счастья завтрашнего дня пролетела, яйцами звеня… Музейщик с горя напивается, поскольку понимает, что через барьер из доктора и профессора перескочить не получится и что придётся куковать ему в городе Энске ещё очень долго. Но спустя месяц-другой к музейщику приезжает московский гость, который каким-то чудесным образом узнал о выдающемся открытии в обжитом крысами энском запаснике. Он прямо предлагает купить картину. Молодой музейщик, ещё не растерявший понятий о святом долге и прочем вздоре, поначалу встаёт на дыбы и грозит позвать милицию. Однако московский гость демонстрирует хорошее знание психологии и конкретной экономики. Через некоторое время музейщик сдаётся и в качестве последнего аргумента бормочет:
– А вдруг кто-то захочет проверить мою гипотезу?
– Да на здоровье! – веселится московский гость. – Вот пейзажик на замену, специально для проверяльщиков.
И достаёт картину. Примерно та же композиция и те же размеры холста.
– Ну, скажут, что вы ошиблись, – говорит гость. – С кем не бывает. А теперь покажите мне остальное…
Через полгода картина из Энска, должным образом атрибутированная, с кучей экспертиз, уже продаётся в антикварном салоне у Коробочки – как часть коллекции недавно умершего профессора медицинского института, большого любителя пейзажа. Энский музейщик, обозлённый на тупых столичных искусствоведов, роется в подведомственных запасниках, как шахтёр в заброшенной золотоносной шахте. И находит несколько самородков. Если копать целенаправленно – что-то обязательно откопаешь… Осталось вспомнить, куда он засунул визитку столичного гостя.
Но и это не совсем типичная схема. В большинстве случаев всё ещё проще.
В одном известном петербургском музее хранилась коллекция рисунков знаменитого в девятнадцатом веке ихтиолога «Рыбы Франции», состоящая из тридцати с лишним листов большого газетного формата. Рисунки были выполнены акварелью на плотной бумаге и собраны в кожаную папку. В мире существовало ещё четыре копии рисунков в такой коллекции, причем петербургское собрание было самым полным. Оценивалось оно в несколько миллионов долларов.
Однажды в Петербург привезли президента Франции, который прибыл с официальным визитом к российскому коллеге. После московских переговоров, где французу довольно жёстко выкручивали руки, решили подсластить пилюлю – продемонстрировать ему красоты северной столицы и шедевры питерских музеев. Естественно, первым делом надо было показать нечто, что связывало две культуры. Вспомнили о «Рыбах Франции». Раскрыли папочку, а там – листы из газеты. Самые свежие – полугодовой давности, с постановлением правительства об увеличении базовой пенсии.
Лучших питерских сыщиков бросили на это дело. Зацепившись за газету, они вышли на воров – хранительницу фонда и её предприимчивого сына. Оказалось, добрая женщина регулярно приносила в музей свежий номер газеты, в одну часть заворачивала очередной лист коллекции, а другую часть непрочитанной прессы вкладывала в папку. Сын тем временем съездил в Германию и договорился о продаже рисунков с одним аукционом.
Законопослушные немцы быстро поняли сыщиков и не захотели рисковать репутацией солидного аукциона. Коллекцию вернули. Правда, как и полагается расчетливой нации, аукционисты в качестве награды за честность выцыганили у музея императорский Ломоносовский сервиз на девяносто персон.
