Библиотека счастливых - страница 19

– Берегитесь, самые ценные ваши книги у меня в руках. Будет очень жаль, правда очень жаль, если я использую их для того, чтобы подпирать двери.

– Вы никогда так не поступите.

– Никогда не говорите никогда!

На следующий день я чувствую себя совершенно разбитой, потому что допоздна разбирала и листала сокровища Леонара, но утреннего ритуала не нарушаю. Мне надо сделать еще несколько покупок, и из булочной я возвращаюсь чуть позже обычного. Едва успеваю устроиться в саду, как появляется сосед, входит в калитку и, прихрамывая, направляется ко мне. Садится на стул напротив и, морщась, потирает ногу, как будто она болит все сильнее. Он принес роман, который я дала ему почитать, закладка торчит примерно на середине книги.

– Признайтесь, вы мне это подсунули, потому что там есть старый ворчун по имени Леон?

Вот насмешил!

– Леонар, вы мне приписываете недобрые намерения. Я дала вам эту книгу, потому что очень полюбила стиль писательницы и историю, которую она рассказала. Вы, наверное, тоже ее оценили, если так быстро прочли половину романа.

– Это неплохо. Но ей далеко до Флобера или Золя.

– У каждой эпохи своя литература. Кстати, «Жерминаль» мне очень нравится. Борьба шахтеров, неравенство, восстание Лантье – все это мне просто душу перевернуло.

– Это мрачное, политическое и символическое произведение. В том, что касается классовой борьбы, оно остается чрезвычайно современным. Наше общество лучше не стало, и недостатки у него все те же. Словом, безумием было бы его не полюбить.

Я улыбаюсь – да, это определение мне подходит как нельзя лучше.

– И все же доля безумия во мне есть.

Секундная пауза, в которую врывается крик чайки.

– Моя дочь продала дом. Мы с женой ей его завещали, но передали заранее, чтобы уменьшить налог на наследство. И теперь она хочет отправить меня в дом престарелых, считает, что один я уже не справляюсь, и за мной надо присматривать. И все это из-за одной несчастной свечки, про которую я забыл, и она подпалила занавеску. Новые владельцы приедут через три недели. Признаюсь, я не обращал внимания на письма от нотариуса…

– И где он находится, этот дом престарелых?

– В какой-то дыре на краю света. В Бресте.

– Не такая уж это дыра.

– Для меня это еще хуже. Я всю жизнь прожил в Сен-Мало. Люблю мой город с его крепостью, и торговцев, с которыми изо дня в день встречаюсь и которым не жаль времени на то, чтобы поболтать со мной, и здешний пляж, на котором я знаю каждую песчинку. Все самое лучшее в моей жизни с женой было здесь. Все говорят, что воспоминания навсегда остаются в нашем сердце, но это неправда. Я забываю. Забываю ее запах. Забываю ее улыбку. И потому мне необходимо возвращаться туда, где мы гуляли, и делить с Матильдой кунь-аман, и просыпаться в своей постели, и утыкаться лицом в любимую ночную рубашку Рози, чтобы уснуть. Я боюсь потерять ее окончательно. Если я отсюда уеду, она совсем исчезнет, и мне останется только умереть. Я хочу провести остаток своей жизни здесь. И больше нигде. Но похоже, на этот раз у меня нет выбора.

– Вот потому вы нам и отдали ваши книги? Потому что должны покинуть свой дом?

Он кивает. Вид у него до того печальный, что сердце разрывается. Не знаю, что на меня нашло, правда не знаю, но неожиданно для самой себя говорю:

– Вы туда не поедете. Я кое-что придумала. Дайте мне время до завтра, и встретимся здесь же, в обычное время.