Библиотека счастливых - страница 4

Старичок не утруждает себя ответом, только распоряжается, сдвинув густые кустистые брови и даже не взглянув на витрину:

– Как всегда.

Амандина, похоже, нисколько не обижается на невоспитанного покупателя, но я вижу, что она таращит глаза так, будто осознала собственный промах.

– Ой, Леонар, мне очень жаль, но они закончились. Возьмете без добавок?

И тут старичок, встрепенувшись, начинает размахивать палкой и возмущаться:

– Нет, Амандина, не надо мне кунь-амана без добавок, я хочу с яблоками. С ЯБЛОКАМИ! Неужели трудно запомнить? Я каждый день их беру.

– Леонар, мне правда очень-очень жаль, но вы же видите, что у меня их не осталось.

– Но в это время они всегда есть!

– Возьмите для разнообразия печенье, оно очень вкусное.

– Не хочу я давиться вашим печеньем, как нехристь какой-нибудь.

– А вы, значит, теперь христианин?

– Амандина, это просто так говорится. И не надо мне разнообразия. Я три года каждый день покупаю себе кунь-аман с яблоками.

– Посмотрите, что у нас есть, может быть, вам чего-нибудь из этого захочется?

Старичок хмурится и, не успеваю я рта раскрыть, ворча, выходит за дверь.

Огорченная булочница поясняет, перегнувшись через прилавок:

– Три года – с тех пор как умерла Рози, его жена. Это она каждый день ела кунь-аман с яблоками. Делила его с Матильдой, это их соседка, сейчас ей восемь.

Выскакиваю следом за старичком. Догнать его нетрудно – он плетется, опираясь на палку, со скоростью два километра в час.

– Постойте, мсье!

Он оборачивается, смотрит на меня недоверчиво и осведомляется:

– Вы кто такая? Чего вам надо?

– Я… меня зовут Люси. Я одновременно с вами была в булочной и…

Достаю один из двух яблочных кунь-аманов, протягиваю ему.

– Берите.

Взглянув на меня с подозрением, он несколько секунд выжидает.

– А, так это из-за вас мне их не досталось. Надо же.

Он хватает завернутую в бумагу слойку, сует ее в пластиковый пакет и уходит, ни слова больше не прибавив. Вот это да. Мне казалось, по части хамства с парижанами никто не сравнится.

Задумываюсь, кто в Сен-Мало хуже воспитан, чайки или старики, но кажется, уже знаю ответ.

Вернувшись домой, устраиваюсь завтракать в саду. Я уже вытащила наружу садовую мебель, стол и несколько стульев пастельных тонов – несмотря на ржавчину, они еще вполне пригодные. Кусаю теплую слойку и закрываю глаза, чтобы как следует распробовать карамель и тающие во рту яблоки. Хрустящая корочка и мягкая начинка, все как надо. Открываю глаза и вспоминаю Леонара. Я в первый же день сумела его разозлить, и теперь в городе есть старичок, несомненно желающий мне сдохнуть.

После завтрака и кофе настроение у меня улучшилось, я иду в дом и начинаю вытаскивать постель и банные полотенца, чтобы все это перестирать. Пока первая закладка крутится в стиральной машине, я стаскиваю чехлы со всей мебели и складываю их в сарае. Открываю все окна, чтобы проветрить, смахиваю пыль, теперь надо везде пропылесосить, а потом уже мыть полы.

«Оглядитесь, присмотритесь к каждому предмету вокруг вас. Он должен вас радовать. […] Если это не так – от него надо избавиться. И немедленно!» – распорядилась Мари Кондо, японская звезда уборки. Она бы точно мне всыпала, потому что я неспособна ни выбросить, ни кому-нибудь отдать ничего из доставшегося мне от бабушки с дедушкой. Я только переставила мебель в гостиной, передвинула туда, где светлее. Когда соберусь с силами и доеду до большого магазина, куплю несколько пледов и овечьих шкур, чтобы стало уютнее и чтобы прикрыть старомодную цветастую обивку диванов.