40) «Сад мучений» и другие романы Октава Мирбо
41) «Зевать перед Богом: Дневник (1999–2010)» Инаки Уриарте
42) «Большой Мольн» Алена-Фурнье
43) «Красные части» Мэгги Нельсон
44) «Ты не так сильно изменился» Марка Ламброна
45) «Кортекс» Энн Скотт
46) «Кирпичи, из которых построены дома» Кейт Темпест
47) «Дневник Л.» Кристофа Тизона
48) «Борозда» Валери Манто
49) «Материнский эффект» Виржини Линхарт
50) «Тайное имя вещей» Бландин Ринкель
Номер 50. «Тайное имя вещей» Бландин Ринкель
(2019)
Вот история провинциалки, завоевывающей престижный парижский квартал Сен-Жермен-де-Пре: а может, Бландин Ринкель вообразила себя Люсьеном де Рюбампре? Нет ничего труднее, чем написать второй роман. Дважды не застанешь врасплох: автор уже начинает повторяться. Он напрягается, разочаровывается, обуржуазивается…
Исключение из такого правила зовут Бландин Ринкель. Ее вторая книга намного лучше первой («Отказ от претензий», 2017). «Тайное имя вещей» повествует о прибытии в Париж юной восемнадцатилетней жительницы Вандеи, ее радостном одиночестве, ее скрытой бедности, ее культурных комплексах, ее вежливой сексуальности, ее завороженности студенткой с оранжевыми губами из кампуса на улице Толбиак, ее смене имени, словом, о ее переходе во взрослую жизнь. На старую излюбленную тему Бальзака («восхождение» молодого карьериста в столице) ей удалось написать необычайно впечатляющий и оригинальный роман.
Бландин Ринкель еще и певица группы под названием «Катастрофа», хит которой озаглавлен «Вечеринка в моей киске» (Party in My Pussy): достаточный повод для беспокойства. Но ее стиль не скатывается до студенческого юмора. Она блестяще использует повествование от второго лица единственного числа, как это делает Джей Макинерни в романе «Яркие огни, большой город», чьим своеобразным женским эквивалентом является ее книга, написанная на другой стороне Атлантики тридцать лет спустя. Впрочем, возможно, я говорю невесть что и совсем не из той оперы.
Мы переносимся в 2010-е годы, когда переезд в Париж еще был приключением. Осеану сразу поражает беспрестанный гул «города зрителей», равнодушного и жестокого мира, где «испытывать голод – это способ скоротать время». Никто не описывает французскую столицу лучше, чем жительница деревни, которая постигает ее как инопланетянка. Она быстро осваивает искусство со скептическим видом курить сигареты на террасе кафе и мастерство скучать в конце ночи на кухнях маленьких холостяцких квартир. Со временем она поймет, что парижанин – это провинциал, имитирующий авторское кино.
Бландин Ринкель говорит о социальном детерминизме легко и изящно: она не стремится взять реванш. Это Эдуард Луи в более мягком, насмешливом, этнологическом выражении. Снобизм ее не возмущает: она изучает его и в конечном счете применяет его лучше других. Взрослеть – значит научиться лгать, пускать пыль в глаза, притворяться уверенным в себе. «Тайное имя вещей» – это не книга, а дешифрующее устройство. «Ты все время боишься, что тебя раскроют». Успокоим Осеану, простите, Бландин Ринкель: в университете быть раскрытым плохо, но в романе это высшее достоинство. Играть в мифомана с тем, чтобы далее наилучшим образом отбросить свое притворство: существует ли более точное и краткое изложение истории литературы?
