Смотрю ему в глаза, отказываясь верить тому, что услышал.
Нет, нет!
С силой зажмуриваюсь.
Это неправда. Наверное, я ослышался…
- Твой дом теперь здесь. Ты останешься жить в Америке.
Рука отца опускается на мое плечо.
- Так надо, сын…
Стискиваю зубы, пытаясь сдержать слезы, щиплющие глаза.
Ногти впиваются в ладони.
Я мужчина.
Я должен быть сильным.
Я не буду плакать.
Мужчины не должны, не имеют права плакать!
- Карим…
Размыкаю веки и смотрю на отца. Вижу мелькнувшую в его глазах боль, которая тут же сменяется решимостью.
- Предатель, подославший убийцу, еще не найден. Им может быть каждый из моих приближенных, - отец обреченно качает головой, - Я не могу обеспечить твою безопасность в Омане, но я могу спасти твою жизнь, оставив в этой стране. Никто не будет знать твоего настоящего имени, Карим. Никто не будет знать твоего происхождения.
- А потом…, - почти шепотом произношу я, - Когда предателя найдут…?
- На всё воля Аллаха, сын, - лицо отца озаряет грустная улыбка, - Иногда Он посылает нам тяжелые испытания. Аллаху было угодно, чтобы ты покинул Оман, но вместе с тем Всевышний открыл перед тобой тысячи дорог. И только от тебя зависит, по какой из них ты пойдешь.
- Мой путь предначертан задолго до моего рождения! Я – шейх Омана!
- Но не его правитель, - мягко парирует отец.
- Выходит, - со злостью произношу я, - Для того, чтобы вернуться домой, я должен стать правителем своей страны?
- Выходит так, шейх Карим. Верный нашему роду человек придет к тебе, когда этот день настанет.
Отворачиваюсь к окну.
- Значит, я каждый день буду просить Всевышнего о том, чтобы этот день никогда не наступил…
С силой провожу ладонью по лицу, прогоняя видения прошлого.
Машина, плавно качнувшись, останавливается на заднем дворе величественного дворца.
Рывком распахиваю дверцу, не дожидаясь спешащего к автомобилю Ахмеда, и иду к неприметному входу, расположенному с торца здания.
Догнавший меня слуга спешит открыть передо мной бесчисленные двери.
Иду за Ахмедом и, наконец, вхожу в личные покои хозяина дворца.
Останавливаюсь, глядя на мужчину, застывшего возле огромного окна с арочным сводом.
- Мир дому твоему, правитель Омана, - произношу надтреснутым голосом.
Мужчина оборачивается, и я смотрю в лицо, которое похоже на мое собственное, как две капли воды.
- Карим…, – правитель Омана торопливо приближается ко мне и заключает в крепкие мужские объятия, - С возвращением в Оман, брат!
ЕЛЕНА
- Да иду я. Иду, – бормочу, услышав еще одну трель звонка.
Распахиваю дверь, и Вита маленьким ураганом врывается в квартиру.
- Это правда?! – вопит подруга, смотря на меня со смесью недоверия и удивления.
- Не понимаю, о чем ты…
- Все ты понимаешь! - глаза Виты превращаются в две узкие щелки.
Раздраженно морщусь.
- Как быстро распространяются слухи…
- То есть, это всего лишь слухи? Ты не уволилась из агентства и не собираешься ехать в Италию?
- Уволилась, - сдаюсь я, - И еду в Италию.
- Боже! Я этого не переживу! – Вита прикрывает глаза ладонью и, как подкошенная, плюхается на пуф.
- Эм…, - растерянно смотрю на подругу, - Ты чего?
Виталина тяжело вздыхает и устремляет на меня скорбный взгляд.
- Почему?! – горестно вопрошает она, чем повергает меня в еще большее недоумение, - Почему ТЫ?!
- Вита, я не могу уловить ход твоих мыслей.
- На твоем месте должна была быть Я!
- Ах, вот в чем дело, - приваливаюсь плечом к двери и с усмешкой смотрю на подругу, - Только не говори, что завидуешь мне...
