– Да. Там еще мать его с ума сошла, но самое главное, во многих убийствах у нас шла подозреваемой некая Света, помнишь?
– А! Она, кажется, убила бомжа на свалке, Хмырем которого звали, да и ее вроде как на этой свалке бомжи нашли… – …после того, как ее кто-то похитил и изнасиловал, – закончил фразу следователя Петров.
– А потом другое дело по крупной партии наркотиков, которую таможенники задержали в фурах с китайской тушенкой.
– Точно, там еще были бандиты из чеченской мафии, помнишь убийство их босса, вора в законе Мамедова Хуршита Тамазовича по кличке «Дядя».
– Вот оно-то наше дело и подмяло под себя. Так оно глухарем на мне и повисло, тем более что единственный наш свидетель – а поначалу первый подозреваемый во всех убийствах, директор охранной фирмы «Черный ястреб», – Рубаковский Александр, – был убит свои другом и партнером по бизнесу, неким гражданином Кобуровым по прозвищу Коба. Так теперь вообще никаких свидетелей по делу не стало. Никаких доказательств, кроме того самого диктофона, который ты нашел в кармане убитого Рубаковского. На этой записи Коба признается в убийстве Маневича и Тиктинского. Но остальные-то убийства так и не раскрыты! Ни свидетелей, ни подозреваемых, да теперь еще эта долбаная проверка из Москвы. Говорят, сам генерал МВД РФ приедет совместно с зам. генерального прокурора. Чувствую задницей – несдобровать мне.
– Умом надо чувствовать, а не задницей, – сухо добавил Петров.
– О, да ты, я посмотрю, не только загар приобрел, но и острый язык?! Что ж молодец, Петров, молодец. Глядишь, скоро и шефа своего превзойдешь.
– Может, и превзойду, но не во всем. Опыт такой, как у вас, мне тоже только с годами можно будет получить, а пока только одна теория.
– Ну, ничего, и практика тоже будет. Ладно, церемония встречи закончилась, давай рамсить теперь начнем.
– То есть работать? – спросил Петров.
– Да, то есть рамсить.
– А как именно рамсить-то будем? Что будем делать, кого разрабатывать?
– Пока не знаю, но чувствую, что скоро будет жесткий рамс. Все, Петров, иди работай и не отвлекай меня от рамса, – сказал следователь, погружаясь в папки документов на столе.
***
Осенний дождь нещадно бил по щекам. Прохладный ветер заставлял бежать мурашки по коже. Запахнув пальто от ветра, Волхов, по кличке Седой, сел в ожидавший его у подъезда черный джип. В машине уже сидело трое.
Самый молчаливый и огромный из всех, с короткой стрижкой, с черными, как ночь, зрачками, Витя, по кличке Бегемот, уверенно вел машину, зорко поглядывая в зеркало заднего вида. Его побаивались все, кроме самого Седого, который уже многое повидал в жизни. Огромные руки Бегемота мешали ему входить в дверь или влезать в машину. Только в джип он мог садиться без проблем и неудобств.
Ненормально худой, высокого роста, вечно носивший кепку-блин, как у грузин, с выпученными глазами, работник милиции по кличке Гад тоже входил в состав банды. Онто и сливал братве всю информацию о делах ГУВД и местного РУВД. Очень опасный и скользкий тип, способный на многое по первому приказу Седого либо по собственной подлости. Поэтому он никогда не обижался, если его кто-нибудь называл Гадом, ему это даже нравилось.
Очень выделялся среди них рослый детина по имени Миша, добродушный нрав которого всех сбивал с толку. Мишу все любили, он со всеми находил компромисс, уважала его и местная милиция. Клички поэтому у Миши не было. Он никогда и никому в помощи не отказывал. Уважал его за это и Седой, а потому сделал его своей правой рукой по всем делам.
