– Второй твой товарищ – эксгибиционист. Показывал свои достоинства, точнее отсутствие оных, прохожим.
– Дайте мне спокойно умереть! – прокричал лежащий бомж.
– А меня за что держите? – поинтересовался я.
– Ха! – воскликнул полицейский. – Был бы человек, а там всегда найдётся «за что». Не бывает невиновных. Нас так в школе полиции учили.
– Я… я не понимаю…
– А тут и нечего понимать.
Полицейский сел за стол, раскрыл журнал и принялся в нём что-то писать (то смотрел в мой паспорт, то записывал), попутно задавая вопросы.
– А ты почему не в армии? – поинтересовался он.
– Родители пошли к потомственной колдунье и сделали отворот, – ответил я. Не то, чтобы шутил, так оно на деле и было. Полицейский остановился и бросил на меня взгляд исподлобья.
– Помогло?
– Колдунья сказала, чтобы я наелся заговорённых монет перед походом в военкомат.
Полицейский закрыл журнал, поднялся, обошёл стол и, скрестив руки на груди, пролепетал:
– Звучит уже смешно
– Я наелся, – продолжил я, – стало плохо, меня в армию и не взяли. Теперь я вот тут.
Полицейский снова облокотился о свой стол, притуплённо посмотрел куда-то вниз, глубоко вздохнул и продолжил:
– Раз уж мы начали день откровений, то я вообще из ДПС. Решил власть свою почувствовать и арестовал тебя. Это даже не полицейский участок. А какой-то заброшенный офис. Хотел вас пытать, но испугался за свою карму. Это всё моя природная доброта. Опять она всё испортила, и никуда мне от этого не деться.
Полицейский выпрямился, взял со стола мои вещи и подошёл к решётке.
– Жалко мне тебя стало, оборванец, – сказал он. Я поднялся на ноги и подошёл к приоткрывшемуся шансу отсюда сбежать. Полицейский позволил мне выйти, чего не позволил бомжу, подлетевшим за мной к выходу. Защитник людей ударил его шокером и зарычал, – на тебя моя душевная доброта не распространяется! В клетку, животное!
Полицейский повернулся к испугавшемуся мне и протянул мои вещи. Я дрожащими руками их принял.
– Да я-то сам приезжий, – продолжил откровенничать он. – Женился на столичной штучке. Потом ушёл от неё, как здесь закрепился, машину, компьютер и телевизор забрал. Ещё хотел полквартиры оттяпать, но получил фигу и алименты.
Страж правопорядка снова притуплённо посмотрел куда-то в пол и покачал головой. То ли от тоски по малой родине, то ли от того, что не удалось оттяпать всё.
– Простой ты парень, – продолжил он, – убьют тебя за первым же поворотом.
Полицейский покивал головой, а после подошёл к вешалке, откуда свисал его рабочая куртка, достал газету, протянул её мне и добавил:
– Работа по раздаче бесплатной газеты о том, как найти работу. Шутка! Но в каждой шутке есть доля, сам знаешь, чего. Работёнку на первые разы бери любую, чтобы хоть что-то подзаработать. Иди в активные продажи, ночуй на работе, выдавая это за продуктивную работу. Как говорится – солдат спит, служба идёт. Ещё можешь сходить в местный элитный магазин. Там вечерами по акции «бомжи района» можно купить продукцию по себестоимости, почти даром.
Я взял газету, немного помялся от нависшего молчания и грозного взгляда полицейского, уже хотел дать дёру отсюда, но полицейский решил продолжить день откровений:
– Понятное дело, что серая погода малой родины и засранный областной центр оставляют выбор лишь между дисфорией и дистимией, но и здесь не город грёз и исполнения мечтаний. Тут ведь гигантская мясорубка. Не смог – в утиль. Здесь каждый второй писатель, гениальный политический деятель, возможно, что и талантливый полководец. Но, к сожалению, уже работает таксистом или парикмахером. Ну, либо на пенсии. Поучительной ботвы не будет. Лишь холодная правда. Медицинская помощь на уровне бабки-повитухи. Образование – фикция ради наличия бумажки. Все хотят быть бизнес-проповедниками, продавать липу, но делать это красиво. Повсюду некрасивые, надоевшие, затасканные физиономии. Рожи. Ценность человека оценивается его статусом и зарплатой. В этой игре нужно выиграть главный приз – своё человеческое достоинство и право быть собой.
