– Слабая версия, – продолжает Влад. – Обычно все серьезнее, с госпитализацией на пару-тройку дней. Что я быстро в себя пришел – это хорошо… Очень хорошо. Сейчас никак не сойти с дистанции. Умственная нагрузка. Ее в последнее время слишком много. Я практически живу на работе, это сказывается. Секс помогает сбросить напряжение. Но, как видишь, не всегда.
– И часто сбрасываешь?
– Ну, как бы некорректный вопрос, если учесть, что ты теперь моя любовница. После поезда не сбрасывал, поэтому так сильно и накрыло. А ты?
– Интересует, был ли у меня после тебя секс с мужем? Не было. Я от него ушла.
Влад удовлетворенно улыбается, кивает.
– Вот и отлично. Считай, главный пункт выполнила. Теперь кофе. Три чайные ложки. Я немного полежу и вернусь в строй. Виолетте скажешь, что остальных можно распускать. Можешь и сама им сказать. Только пиджак не надевай. Посмотрю на это потом. У меня камера наблюдения в приемной.
Ха-ха.
Я натягиваю пиджак, чтобы выглядеть более-менее прилично. Перед тем как выйти, еще раз осматриваю Влада. Все такой же бледный.
В приемной пытливые, оценивающие взгляды – все мои. И девушки как на подбор. Развел тут гарем.
Сообщив претенденткам, что собеседований больше не будет и что Владиславу Александровичу стало нехорошо, секретарь показывает, где готовят кофе. Она разглядывает меня, даже не скрывая своего интереса.
Безумно стыдно, но сохраняю невозмутимый вид. Хотя думаю, все и так слышали и поняли, почему вакансия закрыта.
Не знаю, что происходит и что вообще делает со мной этот человек, но с ним будто какая-то другая версия Татьяны.
И мне это даже нравится.
Вопреки всем осуждающим и пренебрежительным взглядам других соискательниц. Потому что они вряд ли смогли бы так, а я смогла.
И смогу еще больше.
Наверное.
Варю кофе, добавляю сахар. Чтобы справиться с этим, особого ума не надо.
Я возвращаюсь в кабинет и ставлю поднос перед Владом. Он берет чашку, делает несколько глотков и прикрывает глаза, будто пытаясь удержать вкус во рту или сосредоточиться на ощущениях. Снова морщится – то ли от горечи, то ли от общего недомогания.
– Получше?
– Не особо. Но сейчас пройдет.
Влад чуть откидывается назад, скользит по мне плотоядным взглядом и на полном серьезе говорит:
– Вечером закрепим. Ты еще не прошла собеседование.
Легкая ухмылка касается его губ, словно он предвкушает, как я отреагирую.
– Закрепим? – Скептически поднимаю бровь. – Ты едва языком ворочаешь. Если нужны услуги сиделки, то это за отдельную плату.
– А вам, Татьяна Андреевна, палец в рот не клади… – Влад больше не скрывает улыбки. Он разглядывает мои губы. Долго, намеренно пристально. Причем так многозначительно… вызывающе.
Я смотрю на него в ответ.
Просто смотрю.
В памяти всплывают слова Толи. Что я никчемная. Что без стажа мне дорога одна – по херам скакать в поисках того, кто согласится взять на содержание.
Ирония судьбы, но почти так и выходит.
Таня
– Еще указания? – спрашиваю я, когда Таранов, допив кофе, отставляет чашку.
– Да. Поставь телефон на зарядку. Я покемарю минут двадцать. Ты в кресле посиди, почитай документы, те, что на столе. Как очухаюсь до конца, пойдем есть. Перед закреплением нужно восстановить силы.
– В смысле?
– В прямом. Поведу тебя в кафе. Тут недалеко. Не бойся, из зарплаты не вычту.
– Ой, спасибо, великодушный, – ерничаю я и, взяв поднос, иду к двери.
Оставляю все Виолетте и возвращаюсь.
