Биоэтика и социология: институциональный диалог - страница 42

Современная медицина – сложная социокультурная система, имеющая непосредственное отношение к трансисторическим и транскультурным проблемам человеческой жизни: проблемам здоровья, жизни, рождения и смерти, болезни, выживания и сохранения человека. Каждый из нас, вступая непрерывно, но каждый раз в особенные отношения с медициной, становится участником процессов воспроизводства этих феноменов, которые приобретают значение специфических. Исходя из этого, можно заключить, что и биомедицинская этика, и биоэтика, как механизмы социального контроля человеческих отношений, не вправе представляться только как свод профессиональных аксиологических норм и деонтологических запретов. Биоэтика в своей оценке отношений людей затрагивает религиозный, социальный, классовый, этнонациональный, политический и другие контексты. Поэтому ограничивать нравственную проблематику биомедицины только сферой специфических клинических отношений либо отношений «врач – пациент» будет неправомерным.

Среди зарубежных и отечественных ученых (Р. Витч[121], Т. Бошам[122], Дж. Чайлдресс[123], А. Я. Иванюшкин[124], Б. Г. Юдин[125] и др.) существует устойчивое мнение, что традиционная биомедицинская этика перестает отвечать духовно-интеллектуальным, политическим и экономическим особенностям и запросам развития современного общества. В числе причин такого диссонанса английский ученый-биоэтик Р. Витч[126] называет следующие:

– традиционную медицинскую этику синонимируют с корпоративной этикой, действия которой ограничены в основном требованиями соответствующего профессионального общества;

– идея патернализма, сформулированная в этике Гиппократа, разрешает врачу выполнять наставническую роль, демонстрировать непререкаемый авторитет в отношении пациента либо медицинской корпорации в отношении общества;

– принцип «не навреди» перестает в полной мере регулировать отношения между врачом и пациентом, медицинским сообществом и обществом в целом, так как перестает отвечать потребности этического нормирования в связи с бурным развитием и применением глобальных биотехнологий;

– в этике Гиппократа уже нет уверенных оснований для следования принципу уважения автономии пациента, интересы врачей ставятся выше интересов пациентов.

Западная биоэтическая теория называет также и другие аргументы, подтверждающие ограниченность этики Гиппократа. Биоэтика призвана противопоставить обновленные принципы узкому пониманию здоровья человека только как психофизической целостности, патернализму, авторитаризму, профессиональному корпоративному характеру, отсутствию признания права пациента на информированное согласие.

Нюрнбергский процесс 1946 г. показал необходимость этико-нормативного регулирования деятельности ученых, как теоретиков, так и практиков, которое вместе с тем не должно осуществляться исключительно профессиональными сообществами, например медицинскими, в рамках законов и юридических норм отдельных государств. Создание международных норм и правил, которые в состоянии регламентировать биомедицинские исследования и медицинскую практику и определять, в конечном счете, принципы и содержание биомедицинской этики и биоэтики в целом, продиктовано глобальным характером проблем, которые стоят перед цивилизацией. А именно – это проблемы выживания в условиях экологического кризиса, борьбы с неизлечимыми болезнями, предотвращения насилия и агрессии по отношению к человеческой личности, мониторинга за соблюдением гражданских прав особо уязвимых групп населения: детей, женщин, пожилых людей и др.