В ближайшее время Андрей решил составить два списка жизненных опор – старых и новых. Но только в случае с новыми мы решили заменить слово «опоры» словом «ценности». Ценности – это не костыли, на которые мы опираемся, а маяки, на свет которых мы движемся. Ценности – это ориентиры, с помощью которых мы выбираем и прокладываем свой индивидуальный путь, принимаем осмысленные решения.
Впереди нас с Андреем ждал новый виток работы. Андрей был полон решимости вырваться из своего жизненного сценария, но еще не был готов принять эту ответственность. Он посягал на жизнь, свободную от сценария, и ему нужно было научиться делать выбор и отвечать за него.
А моя задача как терапевта теперь состояла в том, чтобы помочь ему прояснить и осознать три важнейшие составляющие его личности: потребности, цели и ценности.
Каждый человек может выбрать жизнь, наполненную смыслом, свою собственную жизнь. Но одного желания мало, необходимо подготовить себя к ней.
Виктор Франкль писал: «В век, когда десять заповедей, по-видимому, уже потеряли для многих свою силу, человек должен быть приготовлен к тому, чтобы воспринять 10 000 заповедей, заключенных в 10 000 ситуаций, с которыми его сталкивает жизнь.
Тогда не только сама эта жизнь будет казаться ему осмысленной (а осмысленной – значит заполненной делами), но и он сам приобретет иммунитет против конформизма и тоталитаризма – этих двух следствий экзистенциального вакуума».
Передо мной лежал список опорных положений из прошлого Андрея:
Творчество – это здорово. Мне нравится придумывать.
Но все, что я делаю, вызывает агрессию у людей.
Эксперименты – это пустая трата времени.
За каждую ошибку я буду наказан.
Мой организм – с дефектами.
Мой мозг защитит меня от моей слабости. Иначе смерть.
У меня нет права быть беспомощным.
На этот раз мой клиент был необычно для себя спокоен и тих. Он рассказал, что в прошедшие дни думал и о втором списке – списке новых ценностей. Он пытался выйти за рамки собственных стереотипов, воспринять мир по-новому. Но что-то внутри сопротивлялось.
– Вы были правы, – сказал он. – Сначала необходимо вернуться к прошлому. – Тон Андрея был безрадостным. Вопреки обыкновению в его голосе не было энтузиазма. Я поделилась с ним этим своим впечатлением. Андрей пояснил:
– Честно говоря, мне гораздо больше хочется думать о будущем, чем о прошлом: поскорее двигаться вперед, менять себя, менять обстоятельства. Быть открытым и увидеть мир в цвете. Но здраво размышляя, я понимаю, что перед тем, как отправляться вперед, необходимо спуститься в прошлое и навести порядок там. Но заниматься этим мне очень не хочется. Всю неделю я провел в странном, противоречивом настроении. С одной стороны, четко осознал необходимость возврата в прошлое. С другой – возникло ощущение, что я ничего и не вспомню. Как будто вся информация о прошлом запакована в светозвуконепроницаемые и несгораемые металлические ящики с кодовыми замками. Я ощутил себя отдельно от информации о себе же самом. Мне показалось, что все эти погружения в воспоминания абсолютно безнадежное мероприятие.
– Но я вижу, что первый результат есть, – поддержала я Андрея и показала на листок.
– Я не хочу вспоминать детали, мне неприятно.
– Андрей, вам просто очень страшно прикасаться к своим чувствам. И это совершенно естественно. Вероятно, вам кажется, что вы с ними не справитесь потому, что они сильные и их много.
