Жанна молча положила трубку возле аппарата и позвала Виктора.
– Я перезвоню тебе попозже! – сказал поднятый с постели Виктор.
– Кто это звонил? – спросила Жанна.
– Жена Артура. У них опять скандал.
Жанна, казалось, поверила и на этот раз.
Подвела его, как всегда, небрежность. Он привез с собой все свои берлинские фотографии, не просматривая и не отбирая, просто сунул конверты из фотомастерской в чемодан. Но вот был куплен письменный стол, а Виктор все никак не мог собраться с духом и разместить в нем свои берлинские бумаги: все его бумажное хозяйство так и лежало в кладовке, в его старом чемодане, который Жанна мечтала выбросить. Как-то, убираясь в тесной кладовке, она в очередной раз попыталась разместить на узком пространстве чемодан, пылесос, ведро и щетки, рассердилась, вытащила чемодан в коридор, раскрыла его и стала сама разбирать бумаги и рассовывать их по ящикам письменного стола. И конечно же, она обнаружила целую пачку фотографий Регины! В том числе одну с томной обнаженной Региной на постели в берлинской квартире Виктора, которую Жанна тотчас узнала. А на обороте фотографии была надпись круглым детским почерком – «Единственному от единственной!»; на других фотографиях стояли скромные надписи, сделанные рукой Виктора: «Регина Равич» – и разные даты.
Скандал разразился чудовищный.
– Сколько же ты лгал! – возмущалась Жанна. – Ты теперь и сам наверняка не помнишь, что ты мне городил по поводу своих вечно ссорящихся супругов-друзей.
Виктор попытался внушить Жанне, что связь его с Региной теперь уже в прошлом, но Жанна резонно заметила:
– Но звонит и рыдает в трубку она не в прошлом, а сейчас. А те деньги, что лежат у тебя в банке – они от Регины или Артура?
Виктор понял, что дело идет к разрыву, а потому решил с деньгами ничего не скрывать.
– Эти деньги мне прислала Регина на тот случай, если я захочу расстаться с тобой – чтобы я мог снять себе жилье.
– Ну так расставайся и уходи, снимай жилье, покуда деньги целы!
– Ты этого хочешь?
– Да, хочу.
– Ну что ж… Только помни – ты сама этого захотела!
– Я не забуду, – кивнула Жанна. – Вещи ты заберешь сразу или придешь за ними потом?
– Как? – растерялся Виктор. – Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас и ушел, вот так сразу?
– Конечно! А чего тянуть? Все же предельно ясно.
– Но куда же я пойду?
– Как это – куда? В любой приличный отель. Деньги у тебя есть, а мало будет – твои друзья пришлют тебе из Берлина. – Жанна уже вытащила из чулана злополучный чемодан, который так и не успела вынести на помойку, и принялась как попало швырять в него одежду и вещи Виктора. Это было уже слишком! Он ушел и первую ночь действительно провел в отеле, а на другой день снял однокомнатную меблированную квартирку на Леопольдштрассе и стал ждать дальнейшего развития событий. Жанне он не звонил, и она тоже его не искала.
Светлое пиво не было ни тягучим, ни переслащенным: оно было кислым и горьким.
«Что за чертовщина и с этим пивом? Или это со мной что-то не так? Уж не заболеваю ли я?» – испугался Виктор и отодвинул недопитую кружку. Он попросил официантку кружку унести, а ему принести крепкий чай с лимоном.
Блондинки напротив давно уже не было, на ее месте теперь сидела китайская или корейская пара и переговаривалась, сблизив головы и поглядывая по сторонам. Потом девушка осталась на месте, а парень вышел и стал напротив окна пивной. Мимо него шел поток пассажиров. Виктор какое-то время с машинальным интересом наблюдал за ним: с чего бы это он оставил девушку в пивной, но стоял снаружи у нее на виду? К парню подошла женщина средних лет и что-то спросила: парень ответил, потом что-то сунул ей в руку, а она – ему. «Наркотики он продает, что ли?» – равнодушно предположил Виктор. Но спустя недолгое время углядел, что тот продает из-под полы сигареты. Через какое-то время парень вернулся в пивную и подсел к девушке. Настороженно озираясь, они повозились с сумкой, стоящей под столом, и парень снова вышел на промысел, а девушка осталась за столом.
