Нет, о переезде сюда, в Калининградскую область, я не жалела. Но всё же моментами мне не хватало московского ритма и человеческих возможностей достучаться до любого. Здесь всё иначе – решают связи, наработанные годами, которых мне сейчас очень не хватало. А деньги на постановку очень нужны.
Похоже у учредителя «Театра Тишины», Алексея Ивановича Коврова, тоже со связями не густо. У меня просто не было другого объяснения, почему из всего списка друзей и знакомых после рассылки презентации о спектакле, ответила только Ася, маркетолог «Дяди Вани».
«Кутузово-Новое», – машинально я отметила предпоследнюю остановку. Моя – следующая.
Дима встретил меня со свечами и накрытым столом.
– Ну зачем отмечать позор? – я недовольно пробурчала и тут же ощутила приступ острого голода.
– Не позор, а дебют, и это надо отметить, – муж забрал у меня рюкзак, пока я здоровалась с соскучившейся Тарой. Она так и норовила запрыгнуть ко мне на руки. Наш фокстерьер, несмотря на бальзаковский возраст, степенной так и не стала. Только спала больше, сворачивая гнездо из покрывала в любимом кресле.
– Пойдём, пойдём, – мягко потянул меня в кухню Дима, обнимая за талию. – Я уже проголодался, ожидая тебя.
– Мне ещё нужно немного поработать. Завтра встреча с маркетологом из сети пиццерий «Дядя Ваня», – я пыталась мягко возражать, но больше для приличия. Бокал вина мне сейчас был просто необходим.
Да бросайте уже свою богадельню.
Я дожёвывала за завтраком кусок вчерашней пиццы, запивая его чаем. Пустая бутылка из-под красного вина стояла под раковиной.
Северный вокзал встретил меня солнышком с лёгким прохладным ветерком. День обещал быть тёплым. В лужах после вчерашнего дождя с весёлым чириканием купались воробьи, радуясь очередному летнему деньку.
Если верить гугл-карте, то идти мне было всего пятнадцать минут. Сокращая дорогу, я углубилась в тихие дворики, негромко постукивая невысокими каблучками по мощённой камнями мостовой. Пахло влажной травой. Августовское тепло только-только сменило июльскую жару. Я снова взглянула на экран телефона: синяя стрелка вынырнула из дворовых лабиринтов и протянулась на целый квартал по прямой.
Мне предстояло нелёгкое дело: влюбить совершенно чужих людей в наш проект, потому что в благотворительности нет выгоды для тех, кто помогает. В общем, творить маленькое ежедневное чудо – часть моих новых обязанностей. Надо обязательно внести дополнения в трудовой договор; так и запишу в ежедневник.
Я на всякий случай сверилась с красной стрелкой в телефонной карте. Кажется, на месте.
Главный офис, где сидела маркетолог Аля, расположился в небольшом трёхэтажном здании за автостоянкой, которая, несмотря на утро, оказалась практически полностью заставлена машинами. Дорогие джипы надменно соседствовали со старенькими мерседесами; миниатюрные, практически кукольные смарт-тойоты – со щёгольскими спорткарами. Я аккуратно прошла этот лабиринт, стараясь не задеть передние зеркала машин и не замарать костюм об их грязные стальные бока.
Фасад здания занимала огромная серо-бурая пиццерия, немного мрачноватая на фоне изумрудно-зелёных деревьев и голубого летнего неба. На деревянной двери был нарисован лысоватый мужчина с поднятым вверх пальцем, и снизу – надпись: «Дядя Ваня». Мужчина то ли улыбался, то ли скалился.
На уличной пустой веранде два туриста за деревянным столом с дешёвой пепельницей сражались с хлебным мякишем римской пиццы, старательно орудуя вилками и ножами. Но мякиш не поддавался. Воробьи ожидали крошек, нетерпеливо чирикали и прыгали в кустах. Они озабоченно посматривали в сторону собиравшихся рядом прожорливых голубей.
