– Вот что, Василий, – сказал Арсений, не умевший хитрить. – Выбрось из головы дурь. Найди себе другую девчонку. Все понял?
Они поднимались по узкой улочке. По сторонам стояли послевоенной добротной постройки дома с маленькими декоративными балкончиками. Василий остановился, низко опустив голову, и странно засопел. Арсений тоже был вынужден остановиться и теперь с досадой и недоумением смотрел на понурого Василия. Ну, вот что тут делать? Арсений еще больше растерялся, когда Василий всхлипнул.
– Не найду, – сказал он.
– Чего не найдешь? – резковато спросил Арсений, уже забыв про свой совет.
Василий поднял на него глаза, которые просто-напросто были затоплены в слезах.
– Кроме нее, – прошептал Василий.
– Не реви! – почему-то прикрикнул, должно быть, желая привести горемыку в чувство, Арсений. – Ты же мужик!
Потом невольно привлек к себе и обнял.
– Господи, боже ж ты мой! Да что же это такое?
Василий обеими руками оттолкнул Арсения и побежал вниз. Казалось, вот-вот споткнется и упадет, но все обошлось.
Никому Арсений не стал рассказывать об этом случае, даже Анне. Но как-то иначе стал относиться к Василию, серьезней что ли. Прежде причислял Василия к простоватым парням, с которыми и поговорить-то не о чем. Но не может быть прост и примитивен человек, в душе которого живет большая любовь. Даже нечто трагическое увидел Арсений в неприметной фигуре Василия Зыкова.
А тут еще и обстоятельства неожиданно изменились, накатила на Арсения крутая волна, того гляди вознесет в пене. Платон Колыханов упросил написать заявку на сценарий об армейской жизни. Мол, тема позарез нужна киностудии, надо спешить. Солдатская служба была свежа в памяти, воображением Арсений не был убог, накатал заявку, и буквально через три дня оказался с Платоном в кабинете главного редактора студии. Тот светился добродушием, сообщил, что уже успели ознакомиться с предложением директор студии и председатель Госкино, поддержка полная и безоговорочная.
– Так что за работу, товарищи!
– Когда нужно представить? – спросил Арсений.
– Вчера, – ответил редактор.
– Будет сделано! – отрапортовал Платон Колыханов.
И буквально в тот же день Арсения вызвали в деканат. В приемной сидел в сером костюме импортного пошива молодой человек с очень правильными чертами лица, которые немножко портили рыбьи глаза. Они от того казались рыбьими, что ресницы были мелкими, редкими и белесыми. И как только Арсений уткнулся взглядом в эти неподвижные глаза, тут же догадался, кто перед ним.
Касьяныч не раз повторял:
– Доберутся.
– Думаешь? – все-таки сомневался Арсений.
– Они шустрые, – отвечал опытный человек. – Главное – не теряйся. Когда к ним попадаешь, не надо ничего бояться. Они только и хотят, чтобы человек дрожал перед ними от страха. Не те времена, не расстреляют.
– Утешил.
Секретарша декана, кивая на молодого человека – это был ровесник Арсения, – сказала:
– Товарищ к тебе, Корнеев.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил посетитель секретаршу и уже все внимание обратил на Арсения. – Надо поговорить.
Уже в коридоре сообщил:
– Я сказал – из горкома комсомола. Так что можешь не беспокоиться.
И выставил перед глазами Арсения свой документ лейтенанта грозной организации.
– Может, выйдем на улицу?
Арсений подумал, что там стоит «воронок». Значит, нынче берут тихо, культурно, без шума, и днем, а не ночью. Но никакой машины не оказалось, и пошли они пешком по нелюдной улице в сторону недалекого вокзала.
