Леонид сделал последний выстрел по ведьме, убившей его солдат, и увидел, что воин в Доспехе Королей защитил ее, закрыв собой. Леонид с трудом поднялся на ноги. Он отбросил прочь уже ненужный арбалет, сплюнул и сделал несколько шагов к лошади, ждавшей его неподалеку. Но вдруг он оказался в сплошной темноте, в которой звучал голос. Знакомый ему голос.
«Ты называл его братом, Леонид. И ты захотел его убить, убить своего брата?»
Голос раздавался отовсюду, и образ той, кому он принадлежал, клокочущей топью выступали на поверхности разума Леонида. Усилием воли Леонид сдерживал эти воспоминания, но магия Эльзы была сильна, и вот уже сквозь прикрытые ладонями веки проступило пугающее его прошлое: женской ногой, выходившей из отражающей горящий дом грязной воды. Босыми стопами бредущей по грязной размытой деревенской дороге. Ладонями, измазанными копотью и кровью, тянулась она к нему. Звуком затянувшейся веревки на ее шее заставившая его вздрогнуть, а голос его – задрожать.
Она шла к нему из темноты, пошатываясь и хромая, и он знал, почему походка ее такова, он знал, сколько солдат его было с ней. Она шла к нему с петлей на тонкой шее, и он услышал звук, с которым веревка натянулась и повлекла ее ввысь. Он услышал и другой звук, повторенный множество раз, и его руки, тянувшиеся к мечу на поясе, задрожали и забыли об оружии, ведь теперь уже своими глазами видя ее, он услышал звук, с которым когда-то ударил ее по лицу и чавканье грязи, когда она упала в нее. Смех его солдат и ее крик стали невыносимы, рывок веревки, хруст – и болтающиеся босые ноги ее. А она все шла к нему, пошатываясь и хромая. Она просит его, но о чем? Ведь он позабыл это. Он прижал ладони к ушам что было сил и закричал, чтобы не слышать ее голоса. Он молился, чтобы не слышать ее шепот. Но он все-таки разобрал ее слова.
Когда Артур подошел к Эльзе, он уже знал, кто лежит у ее ног: Леонид. Один из тех верных имперскому слову командиров, что вместе с Артуром штурмовали Северный предел, принесших славу и гордость империи.
Когда Артур шел к Эльзе, он видел, что та прижала голову Леонида к своей груди и присела вместе с ним на снег. Что-то жуткое, противоестественное было в этом зрелище: белый снег, не знавший горя или радости, находил себе временное пристанище на плечах Эльзы, касаясь лица Леонида, который все время что-то бормотал и о чем-то будто просил Эльзу. Просил так искренне, что глаза его стали блестеть.
А она, будто прощаясь с ним, утирала слезы и смахивала снег с лица теряющего разум война. Ни жалости, ни злости в тех движениях не было.
– Убей его или прекрати мучать! – Артур сделал несколько шагов к Эльзе. В Доспехе Королей, испачканный кровью и разъярённый боем, он походил на героя древних сказаний. Эльза встала с земли, разведя руки в стороны, и Леонид обмяк тряпичной куклой. Он более не проронил ни слова. Только одарил снег талой водой и словом, которое затерялось в метели.
Артур схватил Эльзу за плечо и развернул лицом к себе. Безразличная Маска Королей смотрела на слепое божество:
– Ты могла их просто убить, не мучать, не упиваться их болью и страданиями. Ты можешь остановить время и даже больше! Кем ты становишься?! Хочешь их убить – убей! Но не будь живодером из про́клятой Янтарной Башни! Или Бледный Король зря отметил тебя слепотой!? Где твоя человечность? Где та Эльза…
– Не учи меня, Артур, ты не знаешь и не видишь ничего дальше своего носа!
