– Ты прав. Туман – это облако, опустившееся на землю. Понимаешь, зачем я просил положить часть облака в карман?
– Кажется, начинаю догадываться. Большинство людей считают, что Бог живет на облаках.
– Так может жить Бог на облаке?
– Если он невесом, может!
– Тогда как быть с утверждением, что Бог создал людей по образу и подобию своему?
– А как быть с утверждением, что Иса ходил по воде, как по тверди?
– Достойный ответ достойного ученика. Но Иса делал это не каждый день, а только в трудные моменты бытия. Думаю, это стоило ему большого напряжения духовных сил. Можно ли это делать каждую секунду и даже во сне? Сомневаюсь. Значит, у Всевышнего Творца есть какая-то твердь.
– Например, луна, – вставил Антанук.
– Может, и луна, но не солнце, которое горит жарким огнем. Может быть, это и другая твердь, крутящаяся в космосе.
– Крутящаяся? – удивленно поднял глаза юный хан.
– Да-да! Вращающаяся, но об этом разговор отдельный и не в пути.
Дорога все бежала и бежала вниз. Мрак Дарьяльского ущелья постепенно разбавлял свет, Терек по-прежнему пел свою мощную грозную песню, горы расступались, усиливая эхом хор водных потоков.
Хетэг встречал гостей с распростертыми объятиями. Отдыхали, пировали, наслаждались беседами. За год у двух кунаков много накопилось на душе, хотелось обрадовать друг друга, поделиться сомнениями. Слава Всевышнему Творцу, больших потрясений ни у того, ни у другого не было. Елбаздук рассказывал Хетэгу о сыне его Асхаре, умном, сдержанном, бесстрашном в сражениях, рассказал и о том, что ширваншах предлагал Асхару остаться у него на службе, возглавить его личную охрану.
– О великий и могущественный шах, да продлит Аллах твои дни. Я единственный сын своего отца осетинского князя Хетэга, мой долг быть рядом с отцом и в здравии и в немощи его, я не могу дальше оставаться вдали от родителя и родной земли, мысли мои все там, за вершинами гор. Прости меня, о всемогущий, и спасибо тебе за науку жить, которую я получил в твоем государстве и лично от тебя, о мудрейший из мудрейших! – Так отвечал на приглашение Кей Кабус ибн Ахситана твой сын, преклонив колено.
Шах поднял Асхара, обласкал его и сказал:
– Ты предан отцу своему, значит, ты настоящий сын. Ты предан своей земле, значит, ты – велик. Да пошлет тебе Аллах и ваш Иса свое благословение на великие дела в земле осетинской.
Шах наградил Ахсара за верную службу и добавил:
– Я жду тебя всегда – и в горе и в радости, ибо твердо знаю, врагами мы никогда не будем.
По щеке Хетэга текла слеза, душу его захлестнули радость и гордость за сына.
– Я думаю, ты не откажешься выпить по кружке хорошего осетинского пива за здоровье наших детей.
В комнату вошла шустроглазая девочка с подносом, на котором в кружках пенилось пиво, она молча поставила их на стол, рядом блюдо с сыром и хлеб, поклонилась и пошла к двери.
– Тайдула, а почему ты не поздоровалась? Ты не узнала меня?
– Я здоровалась с вами, князь, сегодня утром, но вы меня не заметили.
– Прости, девочка моя. Наверное, утром я был слишком рассеян, плохо спал после обильной еды.
– Я вас прощаю, князь. – Девочка быстро шмыгнула за дверь.
Кунаки рассмеялись.
– Ты знаешь, брат мой, что внучка твоя не один раз снилась мне в Ширване: то подсказала дальнейший путь, то уберегла от ненужного поступка. Есть в ней что-то загадочное, что понять мы своим умом не можем. Чувствую я, ждет Тайдулу большое будущее.
