Блиц-концерт в Челси - страница 13

Думаю, что гибель «Атении» заставила нас очнуться и в полной мере ощутить реальность войны. Ведь жертвами этого жестокого нападения стали ни в чем не повинные мирные граждане, такие же, как и мы. Моих юных натурщиц из Южной Африки, дожидавшихся своего парохода в Кейптаун, охватила настоящая паника. Я вздохнула с облегчением, проводив их наконец на вокзал, откуда специальный поезд доставлял пассажиров в порт. Там девушек ждал корабль, название которого они узнают, только когда окажутся на борту. Мы прощались на перроне, окутанные полумраком, поскольку из-за светомаскировки огни едва теплились. Это был печальный финал их первого светского сезона в Лондоне.

И все же мы оставались в Англии, приближаясь к зиме и ужасам войны, всё отчетливее нависавшим над нами, в то время как они уплывали к свету и солнцу в страну, где налеты вражеской авиации были маловероятны. Я смотрела в окно вагона на их прекрасные свежие лица до тех пор, пока поезд не тронулся с места. Вместе с ними из моей жизни уходило что-то живое и яркое, оставляя меня стоять в одиночестве посреди темной, унылой и холодной станции. Меня охватило чувство пустоты, похожее на то, что я испытала, когда мы провожали эшелоны с детьми, которые отчаянно махали своим растерянным родителям. Портрет Мэг не был закончен, он все еще стоял на мольберте у меня в мастерской. Вернувшись с вокзала, я долго смотрела на него: юная девушка в бледно-розовом платье – наряд, в котором представленная ко двору Мэг делала свой реверанс перед королем и королевой, – но теперь картина казалась лишь трагическим напоминанием об ушедшем мирном лете. Лето, которое превратилось для дебютантки в сплошную череду веселых вечеринок, танцев, в посещение оперы, балетных спектаклей и театральных постановок, на многие из которых я ходила вместе с ней.

Моих друзей, мужчин и женщин, призывали на службу. У нас прошло немало прощальных вечеринок, где царило лихорадочное веселье. Ночная жизнь города пока оставалась бурной, а пробираться по темным улицам к театру или клубу было даже забавно. Мюзикл Айвора Новелло «Танцующие годы» собирал полные залы, многие молодые люди выбирали его в качестве последнего визита в театр перед уходом на фронт. Спектакль «Я и моя девушка» со знаменитым хитом «Прогулка по Лэмберту» шел на сцене в Вест-Энде в тысячный раз, но от зрителей по-прежнему не было отбоя. Я тоже несколько раз смотрела его вместе с друзьями.

Мой приятель-художник, которого призвали в Артистс-Рифлз[20], пригласил меня в «Глобус» на потрясающий спектакль «Как важно быть серьезным» со звездным составом – Джон Гулгид, Эдит Эванс, Гвен Франкон Дейвис, Пегги Эшкрофт, Джек Хокинс и Маргарет Резерфорд. Мне так понравилась пьеса, что я взялась перечитывать другие произведения Оскара Уайльда, включая сказки, сюжеты которых прочно осели у меня в памяти. Я часто вспоминала их во время скучных тренировок по оказанию первой медицинской помощи. Это было намного интереснее, чем бинтовать пациентов, тем более что я никак не могла освоить перевязки. Помню, Эллиот Ходжкин вечно подтрунивал над моей неуклюжестью. Мы часто работали с Эллиотом в паре, и я злилась, что мужчина гораздо проворнее меня управляется с бинтами.

В Калькутте я какое-то время работала в городской больнице, потому что хотела поближе познакомиться с жизнью индийцев. Но мне мало что позволяли делать, потому что я была англичанкой, а всю черную работу должны выполнять «неприкасаемые». Медсестры из Европы в моей помощи не нуждались, поскольку я была плохо подготовлена. В конечном итоге моими скромными знаниями об уходе за больными я обязана сестрам из Азии. Доктор Рудольф Треу – я жила у него в доме какое-то время – научил меня читать рентгенограммы. Он был одним из лучших рентгенологов Индии. Он же показал, как делать инъекции – искусство, к которому, по словам доктора, у меня было истинное призвание.