Ну как сказал, так и сделал. Вернулась Яга в лес в свою избушку и начала портретики в стаграмне вывешивать. Тут у них с Василисой-то война и началась. А доктор только рученьки потирает – то одна, то другая к нему на поклон бежит, да золотые монетки несет.
Долго ли коротко ли, но вот однажды случилась беда – набрел на избушку Бабы Яги лесоруб. Зашел, да и ахнул:
– Эвона какая чика тут обитает, – говорит, – с такой и замутить не зазорно будет. А сам руки к Яге тянет, обнимать неприлично пытается.
– Уйди, дурак! – завизжала Яга, – я тебя съем.
– А ты горячая штучка, – усмехнулся лесоруб.
С трудом отбилась Яга от него. Вытолкала из избушки, двери покрепче заперла и затихла в уголке на печке. А лесоруб-то не унимается. Всю ночь ходил вокруг избушки, да скабрезности разные выкрикивал. К утру только и успокоился. Ушел.
Да только через неделю (опять в пятницу, окаянный) назад вернулся, да не один, а с товарищами. Тут уж Баба Яга совсем обомлела. Пришлось ей в ход пустить все свое колдунство: поганую метлу, да скалку со сковородкой заговоренные. Насилу выгнала проходимцев. Ушли они, а Яга задумалась.
– Что печалишься, хозяюшка? – промурлыкал Кот-Баюн, ласкаясь о ноги Яги.
– Да вот незадача, Котя, – ответила та, – никто меня теперь не боится, угрозы мои шутками считает. Что и делать, ума не приложу!?
– Поезжай-ка ты, хозяйка, обратно к доктору своему да проси, чтобы ворочал все как было: нос и горб…
– С ума ты что ли сошел, окаянный? – взвилась Баба Яга.
– Ну тогда, сиди себе в избушке сиднем, да с голоду пухни, – мявкнул кот.
Лето пролетело, а Баба Яга ни мухоморов не насушила, ни трав не заготовила. Проходу ей никто не давал, целую дорогу к избушке протоптали проходимцы разные, красоту в свои руки заполучить желающие. Близилась зима, а запасов у Яги не было. Рассердилась она, да и полетела к доктору обратно все ворачивать. Последние монетки отвезла, да и назад прилетела.
Сидит себе в избушке на курьих ножках злая-призлая и зубы на полку. Вдруг слышит голоса – опять мужики деревенские пожаловали. «Ну, – думает Яга. – Сейчас я вам устрою!» Как выскочит, как ногами затопает, руками за рубахи хватает. «Стойте, – кричит. – Куды же вы?» А мужики не живы, не мертвы, разбежались в разные стороны. Кого Яга поймать успела, тех посадила в глубокую яму и потребовала с деревни за них выкуп: всяких солений да припасов разных. Так на зиму и запаслась.
А в стаграмне Ягуся больше не сидела и в цап-цапе ни с кем не чатилась. Отключила тырнет к чертям собачьим, потому как зло от него одно, от этого тырнета, расстройство да безденежье.
– Ваше Величество! В Северном полушарии новый остров образуется, – важно докладывала рыба секретарь повелителю подводного царства.
– Что за остров? – оживился тот.
– Небольшой, – рыбка сверилась со своими записями, – всего стадий 2х3 тысячи3.
– У него уже есть имя?
– Кажется, земля Атланта… островок вроде его протяже…
– Аааа, – разочарованно протянул Нептун, – ну пусть себе образуется. Мало ли…
– Ваше Величество! Остров в Северном полушарии, о котором я вам докладывал полвека назад, заселен разумной формой жизни, – снова вернулся к теме секретарь, спустя время.
– Как они там живут?! – заинтересовался бог морей.
– У них нет хвостов и жабр!
– И откуда только такая нечисть берется?
– Говорят, что со звезд…
– Аааа, – разочарованно протянул Нептун, – ну пусть себе заселяется. Мало ли…
