Читать онлайн Александра Ковальски - Блики Солнца. Сборник рассказов

Сборник «Блики Солнца» объединил под одной обложкой рассказы разных лет. Здесь есть истории, написанные мной в 2006—2008 гг., когда я училась в старшей школе, в 2009—2013 гг. – за годы учебы в университете, а есть и совсем «молодые» – 2019 года, написанные в последние дни, оставшиеся до сдачи текста на верстку… Их несложно отличить, как бы не старался корректор сгладить «углы», стиль у всех историй разный.

Здесь есть истории, основанные на реальных событиях или на выдержках из газеты, есть совершенно вымышленные персонажи и ситуации… Все истории, как блики, как солнечные зайчики – короткие и яркие… миг и вот уже их нет, даже если миг длился несколько минут, он все равно быстротечен…

13 лет, 130 000 знаков, 330 листов Word и всего один блик, увиденный мною из окна пригородного поезда весной 2013 года… «спасибо, что ты был…»

Именно этот блик стал прообразом и придал мне решимости собрать все разрозненные записи в блокнотах и тетрадках, раскиданных по съемным комнатам, квартирам друзей и ящикам рабочего стола в доме родителей… собрать и объединить в один сборник.

Приятного чтения!

P.S. Ваши пожелания, отзывы и критику (желательно, конструктивную) присылайте на адрес почты: lexikovalski@yandex.ru или в группу «Вконтакте» https://vk.com/history_lexi_koroleva – «Истории Смотрителя Маяка».

«… груз мой 200 – Твой прощальный полет…»

(с)

История не моя. Рассказал как-то друг, прошедший службу в годы Первой Чеченской войны, где-то там, в Чечне. Далее с его слов.

Война – это не страшно. Потому что бояться не успеваешь. Успеваешь только выживать, уворачиваться от пуль и стрелять. Убивать не страшно. Умирать, наверное, тоже. В первом случае, включается инстинкт выживания и самозащиты, а во втором – тебе просто все равно. Не верю я ни в черта, ни в бога, если даже они и есть, то им до нас нет дела.

В Первую Чеченскую, я еще «зеленым» пацаном набегался по горам. Убивал, несколько раз легко был ранен, но как-то повезло. Во Вторую Чеченскую получил звание и воевал уже по контракту. И вот тогда мне было страшно. Нет, не убивать. Не умереть.

В первый раз сопровождать «груз 200» мне пришлось через пару месяцев после начала службы. Думал, не страшно. Слетаю и вернусь. И буду жить дальше. А что мне? Это же не я стрелял, не я убил этого парня, не я послал его на войну. Черт возьми, это просто командировка.

Только когда стоял на пороге чужой квартиры, когда казенно произносил фразу: «Ваш сын погиб при исполнении долга», когда вручал еще не старой женщине документы… мне стало страшно. Она не кричала, не плакала, она смотрела мне в глаза. Я видел, как из ее глаз уходила жизнь, как боль заполняла ее взор, как она состарилась за мгновенье… Я видел и мне стало страшно, как простые слова могут убить. Слова, не пуля…

С тех пор я стал бояться «груза 200»… А таких было немало. Я видел слезы, на меня набрасывались с кулаками в бессильной ярости, меня проклинали… однажды молодая жена одного из погибших упала в обморок при мне… инфаркт. Ее не спасли.

Война – это не страшно. Смерть – это не страшно. Страшно – быть тем, кто расскажет о них…

Был забавный случай и в моем армейском прошлом.

Служил я, к слову, в Президентском полку. Нет, не хвастаюсь. Служить везде хорошо, где нас нет. Все такие же разводы, караулы и наряды…

А самое страшное – 210 шагов от Спасских ворот до Поста №1. Там важно не только пройти весь путь за 2 минуты 35 секунд, важно не ошибиться, не нарушить порядка. Синхронность и слаженность движений – вот визитная карточка военнослужащих Президентского полка. И все это под пристальными взглядами зевак. Отмахав свои 210 шагов, сменив сослуживцев, предстоит отстоять свой караул, ни разу не улыбнувшись, не пошевелившись, не моргнув лишний раз и почти не дыша… А на тебя смотрят люди, подходят, улыбаются, фотографируются…

Бывало, стоишь, едва-едва дышишь, а у самого нос чешется или ресничка в глаз попала и минута веком кажется… Шаги разводящего не слышишь, нутром чуешь. Раз… два… три… … двести десять…

И вот как-то раз летом, стоим-терпим. Жара, горло пересохло, форма к спине прилипла. Хоть стой, хоть падай. Слышим, идут наши сослуживцы. Еще 3 минуты и мы в казарме. И там уже и нос почесать можно и воды попить… Сменились мы, идем. Ворота Спасские как свет в конце тоннеля. И тут слева тоненький детский голосок: «Папа, папа, а куда солдатики пошли?» и голос папы: «Спать!»

Как я смех сдержал, отдельная история. Но долго потом еще мы всем разводом ржали в казарме…

Молодец, батя! Не растерялся!

В бытность мою солдатом срочной службы, случилась в нашей роте такая вот история. Был у нас один срочник. Кошатник жуткий. Хлебом не корми, дай кошку погладить. А на территории части вот хоть умри, а кошек не было – не положено. На гражданке у нашего сослуживца был кот. Большой, холеный, как и полагается любому уважающему себя коту, с наглой мордой. Когда сослуживец бегал в штаб звонить домой (сотовых тогда ни у кого не было и раз в неделю нам позволялось звонить домой из приемной в штабе по 3 минуты на бойца). Народу нас было мало – всего-то 30 человек, но очередь к телефону все равно казалось бесконечной. Но дело это нам всегда скрашивал наш кошатник. Когда он звонил домой, его мама неизменно на минуточку давала трубку коту. И надо же было такому быть, что кот не только слушал сюсюканье хозяина, но и мяукал в ответ. Сам бы никогда не поверил, если бы не был свидетелем.

Но приколы на том не закончились. Однажды к сослуживцу (а сам он был откуда-то из Рязанской области) в гости приехала мама. Парня отпустили в увольнение на сутки. Все дела… А на следующее утро, когда он вернулся в часть, к нашей «столовке» прибился огромный и явно нагломордый кот… как оказалось к сослуживцу приезжала не только мама, но и кот и солдат тайком пронес его в расположение, а чтобы не светиться в казарме подкинул на кухню. Командир сказал: «Не положено!» Кот был приговорен к выдворению за пределы части. Сослуживец был в глубокой депрессии и в карауле вне очереди одновременно. Но приказ есть приказ.

Следующие 15 месяцев кота прятали всей ротой в «столовке» (видеонаблюдения тогда не было) и кормили за казенный счет армейской кашей. Так до дембеля и дослужил.

Давно эта история случилась. В 1995 году. Сразу после штурма Грозного. Столица в руинах, по горам боевики бегают, а русский солдат – враг номер один. Меня угораздило попасть в Чечню в нелегкое время, в военное. Сразу после «учебки». Было нас таких «зеленых» четверо. Трое ребята, как ребята, а четвертый какой-то пришибленный. Бабка его воспитывала, как он сам нам рассказывал. И веры он был тоже какой-то непонятной. Вроде и христианин, а крестился не по нашему. Ну нам молодым до лампочки было, кто как крестится, хотя крестики у всех были – на войне без Бога никак!

И вот раз дали нам ориентировку, куда и как лететь и кого отстреливать. Десантироваться надо было на крохотный пятачок в горах. Вроде и прикрытие есть, да и опыт, а как Бог скажет, так и будет, можно и до земли не долететь, тело вниз, а душа на небеса. Но мы – люди подневольные. Прыгать, так прыгать. Кто прыгать не хотел, того старшина берцем по мягкому месту помогал…

Этот пришибленный уперся, значит: «Не буду прыгать и все тут! Мне бабка в письме написала, что вот именно в этот день я умру! Парашют, мол не раскроется! А если прыгать не буду, то больше смерть за мной до 79 годов не придет!»

«Ага! Не будешь, да щаз!!!» – вопит старшина и уже берцем так прицеливается, размах от бедра, что называется набирает… сержант не стал тянуть резину. Я прыгнул следом. А потом как в мясорубке – бежали, стреляли… После боя уже узнал, что Марат так и не долетел до земли. Купол не раскрылся. Права была бабка, ох как права. Ну молодые, водки выпили и забыли. Еще один двухсотый… мало что ли их тогда было, в 95-м?

Но история на том не закончилась. В первый год после Милениума, я поднимал свой бизнес. И как-то на одной корпоративной попойке встретил своего старого приятеля, с кем в 95-м довелось служить. Вышли покурить.

«Помнишь с нами еще пришибленный такой служил?» – спросил товарищ. Я кивнул. «Знаешь, он слово-то сдержал», – добавил бывший сослуживец. «Какое слово?» – не понял я. «Он старшине нашему пообещал, что если из-за него кони двинет, то за ним и придет. И ведь пришёл», – знакомый щелчком выбросил окурок. «Да ладно тебе врать-то!» – отмахнулся я. Тот только пожал плечами: «Мы с Серегой работали как-то одно время вместе. И вот недели за две до того, как уйти, он мне обмолвился, что каждую ночь, видит, как из „вертушки“ пришибленного выкидывает… А в тот день, когда… Серега мне позвонил говорил, что на работе в обед фильм какой-то новый решил глянуть, да придремал и сквозь сон отчетливо слышал: „Синица вызывает Высоту! Синица вызывает Высоту!“ четко так, как наяву. Подскочил аж… мне позвонил рассказать. Я значения не предал, поди фильм очередной про афганцев смотрел, будто в молодости на „духов“ не насмотрелся… вечером баба его позвонила, разбился Серега. Вот уж 40 дней скоро…»

Помолчали. Накатила ностальгия и какая-то тупая боль, что наших много полегло в тех проклятых горах… И Марат с позывным «Синица» был одним из них…

Посвящается:

гвардии сержанту 6-й роты 10-ого полка ВДВ РФ

1992—1994. Чеченская Республика.

«… Ты дождись меня, пожалуйста, дождись,

У нас с тобою впереди вся жизнь,

Но, если ты меня устанешь ждать.

Я буду знать – мне нечего терять…»

(В. Константинов: «Напиши»)

***

Эта история произошла много лет назад, в одной воинской части, где я служил, с одним человеком – моим другом – старшим лейтенантом Аврашиным. Какая теперь разница, из-за чего и как, важна лишь суть и героизм. Героизм, на который его толкнула девушка, сама того не подозревая. Героизм посмертный и, наверное, потому еще более запоминающийся…

***

Я лежал на койке в полутемной палатке и старался заснуть, то есть наоборот… старался не заснуть! Трудный дневной переход, плохое питание, неясность задания – куда и зачем нас перенаправили? – всё это в сумме порядком действовало мне на нервы. Я лежал на узкой походной кровати и ждал второго офицера нашего подразделения – старшего лейтенанта Аврашина. Его зачем-то срочно вызвали к начальству. Кажется, я всё же задремал, потому как вдруг увидел себя в нашей старой казарме в 15 км. от Грозного. Мы с другом только что приехали и отправились в штаб, чтобы зарегистрироваться. Кстати, думаю, стоит сказать, что мы были самые обычные «контрактники», уже «оттрубившие» в своё время 24 месяца в крохотной части. Я в мельчайших подробностях помню процедуру регистрации в штабе, а уже через 3 месяца начальник части – майор Коньков – зачитал нам приказ о передвижении ещё дальше на юг к г. Магас и ещё дальше, к незаметному Казбеку… всё дальше и дальше на юг, в чужую страну, дальше от дома, ближе к смерти! Шла война, и мы не расставались с АК даже во сне! Тяжёлые дни тяжёлой жизни, что поделаешь? война…

Где нет уверенности в завтрашнем дне, где нет уверенности в следующем часе, в следующей минуте, где нет надежды ни на кого, где нет ничего святого. Суровые, враждебные горы, жестокие бои, когда ты можешь оказаться ТАМ в любую секунду, потому как вражеские снайперы уверенно ведут прицельный огонь. У тебя нет надежды ни на кого… многие бойцы, идя в бой, сжимают в руках приклад оружия с нечеловеческой силой, целуют крест, надеясь на защиту Бога, но, порой даже Господу не под силу уследить и защитить бойца, так быстро всё происходит… война…