– Жизнь или кошелек?
Оцепенение от неожиданности длилось не более секунды, после чего журналистка с усмешкой ответила не оборачиваясь:
– Дурак ты, Николаев!
– А как ты догадалась, что это я? – Виктор развернул любимую и бережно прижал к себе.
Юля, уткнувшись носом в рубашку мужчины, почувствовала, как учащенно бьется его сердце.
– Во-первых, ты не меняешь туалетную воду уже несколько лет, – иронично ответила она и подняла голову.
– А во-вторых?
– А во-вторых, я поймала хитрые взгляды твоих дружков. Запретил им говорить, что явился на студию?
– Было такое, – улыбнулся он и с нежностью провел ладонью по ее волосам, – я безумно соскучился.
– Я – тоже.
Николаев прикоснулся губами к ее лицу и стал порывисто целовать, будто боясь, что кто-нибудь его остановит.
– Давай сбежим домой? – еле слышно проговорил он, не выпуская женщину из крепких объятий.
– Я сегодня на эфире, – вздохнула Юля.
– Что же будем делать?
– Для начала давай попьем кофе! – она кивнула на свой бокал. – Только я сейчас его помою. Представляешь, кто-то из него, – она не закончила фразу, потому что догадалась, кто этот «кто-то».
Журналистка снисходительно усмехнулась и пристально посмотрела на Виктора. Но долго сердиться на любимого она не могла. В его болотно-карих глазах играли задорные огоньки, крылья носа трепетно раздувались, а мягкая полуулыбка могла покорить и обезоружить кого угодно. Её – точно. Юля обожала, когда он улыбался и так на неё смотрел. В такой момент она могла простить ему всё, что угодно. Даже свой немытый бокал. Однако их мимолетный романтический настрой мужчина прервал сам.
– Вот я понимаю, у тебя талант сыщика! Как быстро, а главное, верно, ты раскрыла преступление! – стал балагурить он. – Виновного нашла, даже не снимая отпечатков!
– Иди, мой дорогой, и уничтожь свои отпечатки, – она засмеялась и протянула ему грязную посудину.
До эфира оставалось еще два часа, и Юля могла себе позволить не спеша, попить кофе с любимым мужчиной и обсудить последние новости. Сюрприз с новым костюмом не получился, поэтому она без утайки рассказала про убийство матери портнихи.
– Правильно тебе сказал Колесников, что у тебя чуйка на мокруху, – вздохнул Виктор, – надеюсь, ты не будешь бегать по городу и искать убийцу?
– Не буду, – уверенно ответила молодая женщина.
Однако вечером, когда они после ужина уселись на диван смотреть телевизор, позвонила бывшая одноклассница Ольга Шарова и нарушила семейную идиллию.
– Знаешь, что у Лены убили мать? – без предисловий спросила она.
– Знаю.
– Откуда?
– Я пришла забрать свой заказ, а там, – Юля вспомнила визит к портнихе, – уже оперативники.
– Бедная женщина, – вздохнула Оля.
– Да, – согласилась подруга, – мне тоже очень жалко Лену. Осталась совсем одна с двумя детьми.
– Я не про Лену, а про её мать. Антонина Васильевна неделю назад приходила ко мне консультироваться по поводу дарственной. Такая была жизнерадостная. Просто не верится, что её больше нет.
Юля даже не удивилась, что её школьная подруга-нотариус вечно в курсе всех событий, происходящих в городе.
– Она приходила к тебе в контору?
– Да.
– А дарственную на кого собралась оформить?
– На кого? – переспросила по привычке Шарова. – На свою единственную дочь! На кого же ещё?
– А я и не знала, что Лена с дочками живет в квартире матери, – вздохнула журналистка, вспомнив, как испугалась, когда Колесников сообщил ей, что убили хозяйку квартиры.
