Близкие контакты пушистого вида - страница 8

Роско всегда куда-то торопится, словно опаздывает на важное мероприятие. Она даже к обеду является с таким видом, будто едва выкроила для нас минутку-другую, и ждет от нас благодарности за доброту. О Роско в связи с переездом я волновался меньше всего. Мы с Джеммой нашли эту кошечку чуть больше года назад, когда она была совсем крошкой. С тех пор Роско почти не увеличилась в размерах, этакий вечный котенок, зато обрела на редкость независимый нрав. Она никогда не мяукала собственного имени, никогда не ругалась и не смотрела на хозяев, как на пустое место. Другие коты постоянно требовали внимания, а Роско держалась независимо и отстраненно. До появления черной кошечки Шипли частенько обижал Медведя, прерывая медитации старика воплями и ударами тяжелых лап, но малышка Роско сумела дать Шипли достойный отпор: она так врезала ему по уху, что коту оставалось только пялиться на нее с видом разгулявшегося футбольного фаната, которого вырубила худенькая девочка.

Роско никого не боялась. Ее не тревожили даже поползновения дикого кота Майка. Честно говоря, не понимаю, кого и чем мог испугать Майк. Этот бездомный кот вечно бродил с подавленным видом. У него была жесткая, покрытая коростой шерсть, а морда такая плоская, словно он, по меткому выражению моего друга Уилла, «проглотил тарелку». Иначе говоря, Майк был воплощением бездомного животного в Британии времен Дэвида Кэмерона.

И все же переезд пошел бы Роско на пользу. Наш дом стоял у автомагистрали, отгороженный высоким забором. За много лет и забор, и стена дома с той стороны заросли плющом, по которому не могла взобраться ни одна кошка, даже если бы ей очень захотелось броситься под колеса машин.

Кроме того, Медведь, Шипли и Ральф уже давно выяснили, что все самое интересное находится по другую сторону дома, вдали от машин и дорог. Однако, когда я готовил дом к продаже, плющ пришлось срезать, чтобы покрасить забор и окно ванной комнаты, и в ограде обнаружились дыры, пробраться сквозь которые для малышки Роско не представляло ни малейшего труда. И конечно же, я вскоре обнаружил Роско в компании Майка по ту сторону забора. Они сидели поодаль друг от друга в опасной близости от дороги. Два представителя семейства кошачьих, разные, как небо и земля. Деловая кошка и кот-разгильдяй, уставившиеся друг на друга загадочными кошачьими глазами. Я затянул дыры в заборе металлической сеткой, но Роско новое препятствие не остановило. Если черная кошка с белой каплей на хвосте ставила себе цель, то обязательно ее добивалась. Уж такая она была упорная.

Откуда вообще взялся Майк? Была у меня одна теория, связанная с плющом. Майк был последним из целой цепочки бродячих рыжих котов, посетивших нас в последние годы. Порой эти визиты обходились нам недешево, нанося то финансовый, то эмоциональный ущерб. Никто из соседей не знал, откуда берутся рыжие коты. Они словно бы являлись из густых зарослей плюща, чем-то напоминая охотников из сериала «Баффи – истребительница вампиров». По сюжету, в каждом округе мог действовать только один охотник, но после его гибели тут же появлялся новый. Иногда рыжие коты приходили парами – видимо, система давала сбой.

Первого из рыжих беспризорников мы назвали Грэмом. Кругломордый, со следами жестоких драк на шкуре, Грэм пришел к нам летом 2011 года. С тех пор он время от времени навещал наш дом, воруя печенье и оставляя большие лужи на кухонном столе или на моей коллекции пластинок, в которой ему больше всего нравились названия альбомов на буквы Т и Н. Мы долго старались «подружиться» с Грэмом, то есть как-то задержать его во время очередного визита, закрыв кошачью дверь. Мы собирались оставить его у нас или отправить к моим родителям и даже отвезли к ветеринару, где рыжего бродягу кастрировали, взяли анализы и сделали прививки от кошачьих болезней. А потом Грэм сбежал, оставив нас горевать и утешаться воспоминаниями о благотворительном лечении. По крайней мере, стерилизовав этого кота, мы сделали одолжение миру бездомных кошек. Грэм несколько раз возвращался, но только чтобы мстительно оставить лужи на записях Билла Уизерса, а весной исчез навсегда.