Расчетливый.
— И поэтому я ваша сестра?
— Да, — спокойно ответил он.
— Вы пользуетесь мной, — я сжала кулаки. Хотелось кричать. Они же меня подкладывают под правителя.
— У нас это взаимно, — он повернулся ко мне.
Синие глаза смотрели на меня все с той же надменностью, но было в них нечто другое. Теплое, что ли. Или это я саму себя обманываю?
— Светлячок, я верну тебя домой, как только у нас появится портал. Здесь ты не останешься. Но у тебя своя голова на плечах. Ни к чему принуждать я тебе не собираюсь, — Дмитрий дотронулся моей щеки, а я ощутила приятное тепло, разливающееся по венам. — Ты наша сестра, и должна будешь влиться в семейные традиции и устои. Не волнуйся, по ночам мы не устраиваем жертвоприношения девственниц и перфораторы не включаем.
Аргумент веский. Хочется верить, но с магами нельзя расслабляться. Мне и так призрака хватает. Вон, и так Чарниза выглядывает из окна.
— А пока вы мои братья, никто на мне не женится? — подняла бровь.
— Конечно, нет, — спокойно ответил он.
— Я умру старой девой, — тяжко вздохнула я.
11. 11. На дело
Мертвые не врут, но вот недоговаривать могут.
А с Чарнизой я общалась очень тихо, чтобы не сочли за сумасшедшую. Пока братья были дома, я упорно игнорировала призрака, хоть и дергалась всякий раз, когда она проходила сквозь меня. А потом братья ушли. И дом так опустел. Слуг у них не было, но приходили люди, кормили нас за просто так. Видать, хорошо им раньше платили, что они заботятся о нас. Так даже лучше. У меня же есть с кем поговорить, когда никого дома нет.
— Слушай, а это правда, что помолвка не имеет значения? — спросила я Чарнизу. Хоть Маргариты еще не было в доме. Оказалось, что мой дорогой женишок прислал ее на пару дней, пока я не выздоровею. Странно у них тут все. То женщины должны сопровождать девушек из высшего общества, то не должны. Лично для меня даже лучше, что никого рядом нет.
— Нет. Не имеет, пока вы не поженитесь. Можешь смело выбирать себе женихов, каких захочешь, — проскрежетала мертвая принцесса. — И какое это имеет значение, если на троне будет сидеть мой сын?
— Тогда почему просто не сказать, кто отец, сколько хоть лет малому? Ну или взрослому. Это как искать иголку в стоге сена. Тем более Коргары хотят посадить его на трон, но не знают с какой стороны подступить.
— Даже не смей, — она подлетела ко мне, обдавая леденящим холодом. — Я — принцесса! Не позволю опозорить себя после смерти!
Так вот в чем дело! Она просто опасается за память о себе. Развлекаться мы любим, а для других — святая невинность и девственность до конца жизни. А как же характер, общие интересы? Ладно, это в моем мире девушка может выбирать, а вдруг здесь нельзя?
Вот и принцесса развлекалась, будучи при этом образцом невинности и добродетели. А я теперь сплю в комнате ее любовника и отца ребенка. Ладно, будем думать. Беременность — вполне заметная вещь. Причем — очень заметная. Это не грязь за тумбочкой, которую десять лет можно не убирать. А значит кто-то в курсе был. И еще радует, что ее сыну больше десяти лет. Да у нас все карты в руках!
— Хорошо, но ведь был же кто-то, кто, не знаю, помогал скрывать вашу беременность?
— Они все мертвы.
Неудивительно. Ладно, почитаем дневник.
— Могла бы найти подвеску какую-нибудь, — раздался замогильный голос, когда я достала из тайника дневник.
— Ага, чтоб ты за мной везде летала.
— Не будь тупицей. Чтоб тебя никто ненароком не убил!
